Времена года охотника (Олег Ощипков)

Рис. Ю. Фролова

Светлой памяти директора Ключевского охотхозяйства Александра Илларионовича Григорьева посвящается

Оглядываясь на богатый событиями жизненный путь, я отчетливо сознаю, что все самое дорогое и сокровенное в моей жизни связано с охотой.

Мальчишкой с замиранием сердца я слушал рассказы об охоте и запоем читал охотничью литературу. Первые поездки с отцом на тягу... Память сохранила их мельчайшие подробности. Счастливое событие юности - подаренное отцом ружье! Первая самостоятельная охота, первая заветная дичь в руках!..

Охота и природа неразделимы; счастливый дар охотника заключается в том, что он видит в окружающем мире то, что дано далеко не каждому.

Стряхните с себя житейское оцепенение, оглянитесь вокруг, задумайтесь о том, как много интересного проходит мимо вас незамеченным!

Весенние зори

Весна! Сколько прекрасных, неповторимых мгновений дарит это время года охотникам, тем, у кого и На склоне лет при звуках хорканья вальдшнепа так же учащенно начинает колотиться сердце, как и много Лет назад, в далекой юности!

Наиболее полно и торжественно весна воспринимается на тяге. Воздух полон ароматом пробудившейся от сна и начавшей дышать земли. Снег сошел, но кое-где в низинах и в густом ельнике еще видны белые пятна. Лес только начал пить животворную влагу земли и стоит голый, но не уныло-осенний, а обновленный и торжественный. Местами деревья возвышаются над вешними водами и в их зеркале оглядывают себя после долгого зимнего оцепенения. Голоса весны многолики. Журчание вешних ручьев заглушают многоголосые трели птиц, среди которых выделяется соло певчего дрозда. Вдруг далеко-далеко, как эхо, проплывает над лесом тревожное курлыканье журавлей. С ближайших лугов и полей нежный порыв ветра донесет стон чибиса, а уже ближе к сумеркам - чуфыканье косача. Временами высоко в поднебесье, как испуганный ягненок, проблеет бекас и с теканьем спустится на ближнее болотце.

Но вот солнце, сверкнув в последний раз пурпурными бликами по сети голых ветвей, скрывается за далеким частоколом елей, и вскоре многоголосый хор начинает стихать. Уже засверкали первые звезды, и ты в темноте шлепаешь по лужам напрямик через поле к деревне, а над лесом временами все еще раздается нежное призывное хорканье и цыканье...

Еще совсем темно, и лишь на фоне далекого бисера звезд слабо темнеют кроны ближних сосен. Стоит чуткая сказочная тишина, и только иногда под ковром ягодника и мха при ходьбе хлюпает вода. Природа настороженно, боясь упустить что-то важное, чутко дремлет. Вот где-то вдалеке прокатилось протяжное и прерывистое уханье, эхом отозвавшееся вокруг, - это запел гимн любви полуночник филин. И опять долго властвует ночное безмолвие. Так проходит, кажется, вечность. Слух напряжен до предела... Но что это? Справа в соснах раздалось слабое щелканье, как будто тряхнули коробок со спичками. Едва посветлел восток. Мучительно долго тянутся минуты ожидания. Опять щелканье - теперь сзади. Затаив дыхание, вы слушаете, слушаете... и вот наконец хотя и далеко, но уже явственно раздаются слабые и таинственные звуки: вначале отрывистое, с довольно длинными паузами, а затем учащающееся щелканье, переходящее в своеобразное шипение. Теперь уже нет сомнений: это запел свою диковинную песню глухарь! При этих звуках вас охватывают трепет и восхищение; для вас все померкло пред чарующей волшебной песней, вы слышите только ее, и время идет мимо вас.

Восток посветлел. С хлопаньем плюхнулся на ток тетерев, и опять тишина... Заря розовеет больше и больше. В гамме красок появились медно-красные тона. Вот уже озарилась треть свода, и в полях застонал вьющийся над землей чибие. Вскоре подал голос проснувшийся жаворонок - сначала нерешительно, робко, сидя на земле, а затем взлетел и запел песню весны. У леса просвистел чирок.

И вот, оглашая поле, раздалось протяжное воинственное и грозное "чу-ф-фы, чу-ф-фы", отозвавшееся эхом по всей округе. На этот воинственный клич, вызывающий соперников на турнир, отозвалось несколько красавцев косачей. Утро все нарастает. Уже почти рассвело, и далеко в утренней дымке обозначилась кромка леса. Восход из серо-розового превратился в огненно-красный.

И вот все замерло и смолкло в оцепенении, и на далеком горизонте из-за леса появился край огненного диска. Его первый робкий луч зажег кромку леса и сверкнул на поле тысячами огоньков в кристаллах инея. В эту торжественную и величественную минуту раздался восторженный гомон птиц, среди которого выделялось чуфыканье и бормотанье косачей. Мелкими перебежками и короткими перелетами, сопровождавшимися хлопаньем и громогласным чуфыканьем, вороные красавцы с белым подхвостьем постепенно подтянулись по полю к беспрерывно бормочущему главному дирижеру- токовику. Наиболее отчаянные из них, вытянув над землей шею, распахнув дуги мощных крыльев и лиру хвоста, сошлись в схватке, как домашние петухи. Над полем затрещали глухие удары тел и крыльев дерущихся. Иногда наиболее ловкий боец изловчался, хватал клювом соперника за шею и водил его так по жнивью. Проигравший стремглав отбегал в сторону и затем улетал к лесу.

Солнце поднимается все выше и выше над частоколом голого леса и согревает остывшую за ночь землю, съедая седину инея.

Тетеревиный ток начинает постепенно затихать и смолкает, а из далекого бесконечно голубого неба льется серебристая песня жаворонка, такая близкая и дорогая сердцу русского человека.

Летние туманы

Замолкли волшебные трели певуний полей и лесов, занятых хлопотами по воспитанию подросшего потомства, и стало непривычно тихо вокруг и как-то грустно. Лишь в глубоких сумерках в хлебах резко бьет перепел: "спать пора, спать пора..." - да на болоте, бегая в густой высокой траве, дергает всю ночь напролет коростель: "ээ-ээ-ээ"...

По утрам стало свежо. Густая пелена тумана окутала низину. Вокруг белым-бело, и только смутными темными островами едва просматриваются разрозненные кусты ольхи и ивы.

Идти на болото еще рано. Вы сидите на суходоле под копной свежего душистого сена, с трудом сдерживая охотничью страсть засидевшегося в городской квартире старого своего четвероногого друга. Пес, преданно положив морду на сапог, лежит у ваших ног и пристально смотрит в сторону болота, отрывистыми поворотами головы реагируя на каждый шорох.

Утренняя зябкая свежесть начинает пробираться под куртку и бегает колючими мурашками по спине и груди. Томительны минуты ожидания, но солнце все сильнее топит и пробивает завесу тумана.

Пожалуй, пора. Встаете, поеживаясь, поднимаете голенища сапог и, внимательно оглядевшись, спускаетесь в низину. Вас обдает прохладой. Собака хотя и идет у ноги, но все время в нетерпении норовит опередить вас, виновато косясь голубоватыми белками умных больших глаз. Короткая команда "Ищи!" - и легавая, взрывая фонтаном брызги росы, пулей устремляется вперед. Челноком на галопе она уходит то вправо, то влево от вас, временами оглядываясь в ожидании приказаний. Высоко приподнятый чуткий нос ее на ходу процеживает холодный влажный воздух, стараясь уловить малейший запах. Местами пес, почуяв старые наброды, замедляет ход, боясь спугнуть птицу, но не обнаружив ее, опять переходит на галоп.

Пылающий шар солнца поднялся над волнистым изумрудом березового мелколесья, согревая озябшую за ночь низину. Стебли осоки и хвоща потускнели от росы. На фоне матово-зеленой травы, как борозды, темнеют полосы хода собаки.

Пугая вас, буквально над головой, неожиданно, как пушечные ядра, промелькнут чирки.

Вдруг собака меняет направление, замедляет ход и, крадучись, вся вжимается в траву, тянет к небольшой мочажине и замирает. Что может быть милее сердцу охотника, чем облик легавой на стойке! Мускулистая сухая фигура устремлена вперед; изящная голова высоко поднята и, как стрелка к магниту, направлена в сторону затаившейся птицы; одна передняя лапа приподнята и резко изогнута в суставе; глаза полны безумной страсти; нижняя челюсть временами вздрагивает. "Пиль!" - и пес стремглав, резким прыжком поднимает на крыло крякнувшего от неожиданности дупеля. Кулик овечой испуганно взлетает над травой, неуклюже отрывисто взмахивает крыльями, но затем, выравнявшись, плавно плывет от вас. И так, стойка за стойкой, одна красивее другой, - по бекасу, дергачу, дупелю.

Августовское солнце припекает все сильнее. Вы подзываете собаку и напрямик через овсяное поле направляетесь к деревне. Мокрый, подуставший пес идет у ноги и уже не стремится опередить хозяина.

А в деревне - холодное молоко из погреба с душистым домашним хлебом и сладкий сон на благоухающем сеновале.

Но вот жара начинает спадать. Тени одиноко стоящих за околицей берез заметно вытягиваются. Можно не спеша собираться. Смышленый пес потягивается и громко зевает в ожидании.

В поле земля еще пышет жаром. Неистово трещат кузнечики. Лениво склонились к дороге тучные пыльные колосья.

Тень леса освежает. В лучах заходящего солнца горят вершины деревьев. Под ногами шуршит пожухлая трава. На опушке леса красными огоньками кое-где алеет брусника. На недалекой старой вырубке - редкий подрост березы и осины, разнотравье - по колено. Местами ярким изумрудом выделяются кусты можжевельника с осыпью матовосиних ягод. Глаза натыкаются на шляпки красноголовиков и серобурых подберезовиков, но вам не до них. Спускаете с поводка собаку и посылаете в поиск. Сапоги темнеют от первой росы. Ноги вязнут в крепкой паутине травы. Пес преодолевает ее резкими высокими прыжками и временами теряется в кустарнике. Но кусты поредели, и собака ходит у вас на глазах.

Вот легавая сместилась к одиноко стоящему развесистому кусту можжевельника и, резко сбавив ход, остановилась. Над травой возвышается лишь застывшая голова. Не спеша, осторожно ступая, подходите ближе. Разгоряченный пес едва заметными движениями нижней челюсти жадно глотает остывающий влажный воздух. Конец прямого хвоста нервно подрагивает. Чтобы успокоить собаку, посылаете ее тихим голосом вперед. Она делает несколько крадущихся шагов, и из-за куста с шумным хлопаньем крыльев и тревожным квохтаньем взмывает скромно окрашенная тетерка. Но собака продолжает стоять - за кустом затаился выводок...

В густых сумерках по уже знакомой дороге вы выходите из леса к полям. Таинственная вечерняя тишина спустилась на землю. Вдалеке на пригорке в тени старых развесистых ив спряталась деревушка. Тусклый голубоватый свет зародившегося месяца освещает старую колокольню, которая величественно возвышается над окрестностями и, как сторож, бережет ночной покой русской деревни.

На сердце щемящая грусть - дань безвозвратно ушедшей старине и великая радость, что ты родился и живешь на этой чудесной земле!

Золотой дождь

Осень... Печально прокурлыкали журавли, в последний раз на прощание махнув крылом родным лугам, и улетели бог весть куда, в дальние страны.

Сень лесов скудеет с каждым Днем. Золотые листья, плавно покачиваясь, нехотя падают на землю. Временами порывы какого-то незнакомого, пришлого ветра подхватывают их и ярким пестрым ковром застилают землю от надвигающихся Холодов.

Вместо пения птиц - шуршание пожухлой травы под ногами да шорох дождя в поредевших кронах.

В погожий день холодное солнце не в силах более рассеять дымку потускневшего неба. Вечерами неуютно и зябко, а к утру на лужах все чаще появляется хрустальная корочка льда...

Но для охотников это желанная пора.

В кромешной тьме, освещая фонариком едва заметную тропинку, подходим к озеру. Вот наконец куст ивы, а за ним - лодка. Бросив на ощупь найденные весла и не без труда столкнув лодку в воду, впрыгиваем в нее, едва не залив сапоги. Уныло скрипят весла в уключинах. Иногда прямо из-под носа с шумом и резким истошным кряканьем срываются утки... Вот и узкий клин тростника. Поспешно раскидав на воду чучела и что есть силы упираясь шестом в вязкое дно, с разгона вонзаем кулас в плотную стену пружинистых стеблей. Наконец-то можно перевести дух и прилечь. После поспешной напряженной гребли прохлада приятно освежает тело.

Осеннее утро пробуждается. Вдали темной расплывчатой полосой обозначился противоположный берег залива. Дремлет зеркальная гладь воды.

С резким дребезжащим свистом и шумным всплеском шлепнулась на плес стайка чернедей. В первое мгновение угольно-черные птицы настороженно замерли, но убедившись, что опасности нет, заскользили врассыпную. Уже достаточно развиднелось, и в неприветливом хмуром небе показались караваны перелетных птиц.

Совсем рядом из-за бурых стеблей рогоза неожиданно появилась пара грациозных чирков, быстро пересекла протоку и растворилась в стене тростника. Почти касаясь крыльями воды, с мелодичным звоном и нежным грудным покрякиванием протянулась стайка кряковых, которую замыкал красавец селезень с изумрудно-зеленой головой и яркобурой грудью.

Наконец из-за туч выкатился огненно-красный диск и, спасаясь от их плена, стал подниматься все выше и выше. Он зажег кромку туч, дальнюю стену тростника и ослепительно засверкал в полосе воды. И вот вдали над водной гладью появился клин гусей. Уже отчетливо видны темные спины и белое подхвостье огромных птиц. Слышен свист воздуха под взмахами могучих крыльев. Летят в строгом строю, в четком ритмичном темпе, солидно, уверенно. Гуси проходят прямо над головой, а затем удаляются все дальше и дальше и наконец растворяются в дымке горизонта. Сердце теснит невольная грусть прощания: о чем они переговариваются, куда летят, где будут коротать долгую зиму, все ли вернутся домой и обрадуют нас весной своим радостным гоготом?..

...Давно улетели журавли, утки, гуси. Последними белыми облаками проплыли в поднебесье величественные лебеди.

Начались нудные осенние дожди. Порывы холодного ветра срывают с деревьев последние листья и золотой вьюгой сыплют их на мокрую холодную землю. Лес стал серым и неуютным. В это время одна отрада: охота с гончими по чернотропу.

Горько и обидно, что в нашей средней полосе традиционно русская, ни с чем не сравнимая охота с гончими по зайцу и лисице практически отживает. Все меньше становится ее истинных поклонников, год от года сокращается количество гончих на выставках охотничьих собак самого высокого уровня.

Замечательную охоту, так великолепно воспетую классиками русской литературы, сменила охота по копытным. Найдите в Подмосковье егеря, который бы держал гончака! Трудное это дело, но если у кого-нибудь еще и есть гончая, то она, как правило, используется не по назначению.

Правда, в северных областях европейской части страны можно еще встретить работающие смычки и Даже стаи из четырех-шести собак. И как приятно утром, еще затемно выйти за околицу в компании товарищей со смычком мощных пестрых красавцев гончаков. На опушке леса вблизи озимых спускаете собак с поводка. Они, выражая восторг, чуть не сбивая вас с ног, вихрем носятся вокруг, но вскоре уходят в поиск.

Утро холодное, ненастное. Временами лицо и руки, как тупой иглой, покалывают холодные капли мелкого редкого дождя. Лес начал сереть. Тихо, ни дуновения ветерка. На озимях тонко взвизгнула флейта и, как в бочку, рявкнул Заливай - добирают! Охотники прекратили разговоры и вмиг рассредоточились по лесу. Вот и подходящее место для лаза зверей в березово-ольховом перелеске. Уже достаточно рассвело, и молодой лес неплохо просматривается. Слух напряжен до боли в ушах. То тут, то там с тонким мелодичным пересвистом и синьканьем в поисках корма с ветки на ветку перепархивают синички и наши северные "колибри" - опаловнички.

И вот наконец собаки подняли зверя! Ожил пробудившийся лес, внимая буйной удали собачьих голосов. Вначале неровный, полный страсти фальцет Флейты вздрогнул, как струна, но затем выровнялся и, расширяясь, все больше и больше походит на звонкую буйную песню, которой с некоторым запозданием, но как бы в такт аккомпанирует густой звучный баритон Заливая.

О чем поет этот необычный дуэт, что в нем? Тоска об уходящем звере, призыв, пришедший от далеких предков, или гимн буйной охоте, такой созвучный широкой душе русского человека?! Об этом, слушая гон, наверняка размышляло не одно поколение охотников...

Гон удаляется, и лесное эхо вторит ему: "ая-яй, ая-яй..." Вот звуки растворились вдали, и опять тишина окутала окрестности. Лишь изредка треснет гнилой сук да скрипнет сухое дерево. Слушаете, сняв шапку, временами прикладывая ладони к ушам. Кажется, проходит вечность. Наконец далеко-далеко за ельником на пределе слуха едва стали слышны голоса собак. Зверь замыкает круг.

Гон все отчетливей и азартней. Кажется, что, вторя ему, гудит лес. И вот вдоль опушки в частоколе чапыги замелькал изрядно побелевший заяц. Катит без оглядки, как угорелый, вот он уже совсем близко... Стонет лес от гона! И в памяти всплывают некрасовские слова о гоне стаи: "...хор так певуч, мелодичен и ровен, что твой Россини! что твой Бетховен!"

Белая пелена

...Вот и снег покрыл размытую дождями землю. Радостные чувства вызывает чистота и обновленность окружающего мира после нудной осенней распутицы.

Спрятались в укромные места обитатели лесов и полей. Один дятел, будя окрестности, барабанит весь день клювом по сухому дереву. Иногда в ветвях деревьев, сбивая белые хлопья, неожиданно появляется стайка суетливых синичек. Птички нахохлились, как пушистые шарики. На опушке мелколесья в бурьяне можно встретить красных красавцев снегирей. Остальных обитателей наших мест обнаружить не просто! Надо в совершенстве владеть азбукой следов, и тогда вам откроется много интересного.

Утром, когда солнечный луч заиграет в замысловатом узоре промерзшего за ночь окна, приятно пробежаться на лыжах по полям и опушке леса. После снегопада еще не накатана дорога, но к колодцу уже протоптана тропка. Избы укутаны от холода белоснежным одеялом. Кажется - дремлет деревня. На дворе - ни людей, ни скота, только дым столбом струится из труб. Освещенный яркими косыми лучами, горит, переливаясь, за околицей сосновый бор.

У скотного двора стрекочут что- то не поделившие сороки. На снегу между сараями - частые строчки мышиных следов. Ими заинтересовался горностай и, судя по следу, прошмыгнул под дверь амбара.

За деревней молодой смешанный лес в торжественном белом уборе.

На краю у ствола сосны - беличьи следы и погрызы шишек. Из покопки видно, что добычу смышленый зверек достал с поверхности земли. Даже трудно себе представить, как он ее ищет под слоем снега. Тем более что урожай сосновых и еловых шишек в этом году очень скудный.

В редком заболоченном кустарнике, запорошенные снегом, маленькими красными искрами горят ягоды калины. Впереди, насколько хватает взора, открывается белый безмолвный простор. Ослепительно блестит поле в переливающихся лучах солнца. Небо бездонно голубое и лишь к горизонту подернуто дымкой морозного утра.

От опушки к полю тянется голубоватая в утреннем свете цепочка замысловатых следов. Впереди - два параллельно расставленных продолговатых следа и за ними цепочкой друг за другом - два округлых поменьше. Это прошел зайчишка. Задние лапки узкие - русак. Прыжки небольшие, пешие, след неровный, петляет. Иногда косой, очевидно чем-то обеспокоенный, встает на задние лапки, как суслик, и озирается, но, не обнаружив ничего подозрительного, успокаивается и двигается дальше. Вот он присел у пучка бурой травы и ровно, как ножницами, подрезал острыми зубами концы стеблей. Вскоре след перестал петлять и ровной стежкой потянулся к озимым. Что здесь делается! Следов - вдоль и поперек... Во многих местах лунки покопов и из-под снега торчит непривычная для зимы яркая зелень стеблей.

Надо искать след, уходящий с жировки на лежку. Для этого следует обойти поле по краю, или, как говорят охотники, "обрезать" след. Не пройдете и сотни метров, как подсечете выходной след. Заяц уже не петляет, а идет прямо большими прыжками. Вскоре хитрый зверек начнет путать следы и ходить по одному следу взад и вперед, а затем где-нибудь с середины двойного следа прыжком метров до шести сметнется в сторону, за куст. Эту хитрость он может повторить несколько раз. И в этом случае ходить и распутывать следы не разумно: русак ляжет мордой к следу и обнаружит преследователя издали, особенно в хрупкую морозную погоду. Да и увидеть его вдалеке убегающим в такой ситуации не просто: пока будешь изучать следы под ногами, он выскочит за спиной. Лишь отыскав наконец по следам свежую лежку, все поймешь, да уж поздно!

Поэтому место, где следы стали петлять, надо "обрезать", как и место жировки, но значительно меньшим кругом. Коли выхода нет, стало быть, лежит косой где-то рядом. Тут-то гляди на местность и соображай, где ему удобнее залечь на дневку. Любят зайцы на поле ложиться в куртинки травы, под вывернутым пластом на пашне, у куста, кочки или камня с надувами снега, а то и просто на чистом месте, закопавшись поглубже в снег. Вот и ходи по этому кругу, не обращая внимания на следы. В безветренную погоду - челноком, вроде легавой, а в ветер - только с подветренной стороны. Тут гляди в оба, не зевай... Внимание напряжено до предела, и когда в отчаянии решишь, что где-то прозевал выходной след и зайца в окладе нет, он, взрывая фонтаном снег, выскочит из-под ног. И каждый раз, как и в юности, невольно вздрогнешь и ёкнет сердце!

...Короток зимний день. Солнце, едва поднявшись над лесом, смотришь, вновь прячется за ним. И вот уже разрумянилась морозная заря, а на небе, забивая отблески дня, высветилась полная луна.

Вам приходилось наблюдать сказку зимней ночи? Да, именно сказку, так как восприятие ночной природы необычно и таинственно, как впечатления детства. Чтобы природа доверила вам свои тайны, растворитесь в ней и будьте невидимым и неслышимым. Любоваться лунным пейзажем лучше всего на опушке леса или на краю поля, замаскировавшись в елочках или у стога. Отправляться на засидку надо ближе к полуночи.

Сонная ночная тишина спустилась на землю. Морозит. Лишь со стороны деревни расплывчатым эхом доносится иногда разноголосый лай собаки, а ближе к полуночи - кукареканье перекликающихся петухов... Вот уже рассеялся дым над крышами, погасли окна домов. Уснула деревня, угомонились даже собаки. Наступило царство ночи. Мороз начинает пробираться в валенки и под тулуп, но двигаться не следует, надо потерпеть еще хотя бы немного.

По снегу мелькнула овальная тень... Сова. Летит низко, полет плавный, мягкий, бесшумный. Зоркая хищница заметила вас и, очевидно чем-то заинтересовавшись, облетев круг, проплыла в нескольких метрах у вас над головой. Птица на темном фоне неба кажется совсем белой - возможно, это полярная сова, на время перекочевавшая в наши широты.

Вот совсем рядом, почти у самой ноги, черным комочком выскочила из-под снега и быстро юркнула мышь.

Сзади в лесу, как выстрел, треснул сломанный сук. Вскоре послышался хруст снега. По всей вероятности, невидимые за кустами прошли лоси.

Вдалеке, в направлении уснувшей деревни, среди поля появилась темная точка и по неровной, зигзаговидной линии стала медленно приближаться. Нет сомнений - это заяц. Бегает, мечется по полю русак в поисках корма, временами присядет, жует торчащую из-под снега сухую траву, а то начнет передними лапами выкапывать ее из-под снега... Вот он уже совсем близко, в каких-нибудь двадцати метрах от вас... Видна как на ладони чуть ли не каждая шерстинка...

Кажется, просидел бы так целую ночь! Но мороз силен, терпеть уже нет сил. Пора в тепло. Там, в деревенской избе можно вспомнить весь минувший охотничий год и помечтать о предстоящих походах, о далекой весенней поре. Да, охота делает нашу жизнь богаче и краше, в ней черпаешь новые силы даже на старости лет!