Морские скитальцы (С. Мараков)

Беспокойные просторы Тихого океана с прилегающими к нему Беринговым, Охотским и Японским морями до побережья туманных Командорских и Курильских островов - родная стихия морских котиков. В различное время года они то собираются огромными колониями на берегу, то рассыпаются единицами по морским просторам.

Морские котики происходят из семейства ушастых тюленей и отличаются способностью поворачивать задние ласты и ходить на суше, подобно наземным зверям. У них имеются заметные наружные уши, а тело покрыто густым пухом и своеобразной черепицеобразной остью, которые не смачиваются водой.

Котик - один из самых густоопушенных зверей: на 1 см² кожи приходится 49-50 тысяч волосков. Острая морда этого зверя украшена светлыми усами, а огромные выпуклые глаза смотрят как бы удивленно. От холода котиков оберегает не только мех, но и толстый подкожный слой жира.

Велик ли этот тюлень? Да, не мал. Взрослые самцы-секачи, темно-бурые со светлой высокой гривой, весят около 3 центнеров. Зато самочки во много раз меньше - всего 50-60 кг. На свет котик появляется в виде пучеглазого, блеющего, как ягненок, малыша 5-6 кг весом.

Котики превосходные пловцы и ныряльщики. Они стремительно мчатся, выпрыгивая из воды, и напоминают дельфинов, а за заманчивой добычей - осьминогами или рыбой - способны нырять на глубину до 100 м.

Издавна известны эти звери; но удивительно сложно организованная их жизнь далеко не изучена до сих пор.

Встречаются морские котики в морях и океанах Северного и Южного полушарий. В Северном полушарии живет самый ценный вид, имеющий наилучший мех, - северный котик. Лежбища этих зверей имеются только в нашей стране и на Прибыловых островах США.

На Командорские острова котики приплывают весной в конце апреля - начале мая. Погода в эту пору не балует особым теплом и тишиной. Берега островов заснежены, сильный прибой обрушивает на скалы и галечниковые отмели горы ледяной волны. Ураганный ветер неистовствует. Но весна все же чувствуется. Появляются первые утки. Прибрежные склоны оглашаются криками кайр, чаек. В глазах пестрит от мелькающих у скал превосходных летунов-глупышей.

В один из таких дней у островов появляются темно-бурые с проседью звери. Сперва они плавают вдали от берегов, словно примериваясь, где лучше выйти на берег. Затем подплывают все ближе и ближе. Вот первый из них выбрался на мелководье и, осторожно передвигая ластами, пошел на сухое место. Остановился, огляделся, привычным движением встряхнулся и сразу из гладкого, словно отлитого из металла, стал пушистым. Еще минута - и над пустынным побережьем разнесся гортанный, дребезжащий крик, чем-то похожий на блеяние и мычание. Так первый котик-секач сделал заявку на гаремную площадь. Теперь он с этого места не сойдет почти месяц. За первым потянулись и другие. По одному, по два, иногда группами по три-пять штук выходят секачи на родные, привычные места.

Проходит неделя-другая, и вся площадь лежбища бывает усеяна тушами котиков-секачей. Те, кому не хватает места, пытаются отвоевать его, но обычно это не удается и опоздавший довольствуется окраиной лежбища. Настоящих драк со смертельным исходом у котиков не бывает. Как правило, все ограничивается запугиванием, фырканьем и брызганьем слюной. Располагаются секачи равномерно, в шахматном порядке, один от другого так, чтобы на захваченной каждым самцом площади могло разместиться еще 30-40 самок.

Ждать самок приходится долго - почти целый месяц. Но секачам это нипочем. Они приплывают упитанными, с толстым слоем подкожного жира и выглядят весьма солидно. Расход энергии у них незначителен - разве только поднять голову и зарычать предупреждающе на соседа, спокойно дремлющего в ожидании своих ластоногих дам. Порой кажется, что лежбище вымерло.

Но как только в бурунах, окружающих лежбище, вместе с приходом пока еще невзрачного, туманного и прохладного лета показывается украшенная белыми усами сравнительно миниатюрная головка котихи, раздается ее гортанно- блеющий зов, так тут же с секачей слетает дремота ожидания. По лежбищу прокатывается перекличка взбудораженных самцов.

Первые самки не торопятся выйти на берег. Они поджидают своих подруг, плавают вдоль кромки берега, вытягивают шеи, принюхиваются и смотрят внимательно на будущих избранников. Затем, словно решившись, тесной кучкой котихи вскарабкиваются на берег и спешат к одному из секачей. Часто возле одного из счастливцев образуется плотная кучка в несколько десятков дам, а другие еще одиноки. Заполнение идет с прибрежных участков, и с прибытием все новых и новых котих многочисленная женская армада подвигается выше, к самой скалистой стенке берега.

В некоторых описаниях жизни котиков можно найти указание на буйный нрав и злобность самцов в период формирования гаремов, на постоянные попытки наиболее сильных секачей набрать себе побольше маток. Но это не так. На самом деле не самый сильный самец, а только тот, которому почему-либо окажут внимание самки, может удержать вокруг себя гарем. Надо сказать, что я не раз наблюдал прибытие маток и Почти всегда самцы покорно ждали их. Кроме того, только что вылезшая из воды матка не испускает еще пьянящих секача ароматов любви.

Зато самка, попавшая в гарем, полежавшая близ секача, становится как бы его собственностью. Всякий побег из гарема до определенного природой срока жестко карается секачом и сопряжен с известным риском для самки. Последние знают это и спокойно лежат, ожидая, когда наступят роды и следующее после них спаривание. Обычно в течение суток-двух после выхода из океана под пасмурным, угрюмым, редко солнечным небом лежбища появляется черный лупоглазый котенок. Своим тонким блеянием он извещает о том, что котикового полку прибыло. Еще несколько суток - и самка несет в себе зародыш новой жизни, а успокоившийся султан-ревнивец обращает внимание на новых котих. Рассказывается много нелепого и преувеличенного про зверства секачей по отношению к самкам. Здесь и глубокие раны, разорванные пополам котихи, целые горы их трупов вблизи разъяренных секачей. Создавалось представление о самце-секаче как злом духе на лежбище, и это как бы оправдывало расправы охотников над стадами котиков.

Все оказалось сложнее и, главное, не так, как рисовалось после кратковременного посещения лежбища наезжим наблюдателем. Лишь в редких случаях секач наносит серьезную рану не подчинившейся ему самке. За многие годы наблюдений лишь один раз я видел смертельно раненную самку на лежбище. Но и в этом случае не было абсолютной уверенности в том, что это дело зубов секача. Зато противоположных примеров, когда самки утихомиривают возбужденных страстью и ревностью секачей, можно видеть довольно часто. Оказывается, природа наделила маток способностью постоять за себя. Для этого у них длинные и острые, как шило, клыки, которыми они легко пронзают толстую шкуру на шее секача и вмиг утихомиривают его. Кроме того, котиха, слыша мычание и учащающийся свист - сопение своего повелителя, автоматически поворачивается к нему грудью и внимательно следит за его движениями.

Конечно, и "на старуху бывает проруха". Иногда неопытная, "замечтавшаяся" самка не успевает вовремя усмирить секача и расплачивается грубой хваткой за спину и броском в центр гарема. Но подобные случаи редки и не наносят ущерба стаду.

Если у секача главная обязанность - обеспечить воспроизводство потомства, то самка после рождения единственного детеныша должна обеспечить быстрый рост и благополучие своего чада. Первую неделю после родов она не разлучается с малышом, кормит его исключительно жирным, богатым углеводами и белками молоком, а при нужде оберегает от обидчиков со стороны. Особенно внимательны котихи-матери в первую неделю после родов, а в дальнейшем их забота ограничивается лишь кормлением. Оставленные матерями, но уже окрепшие малыши собираются в удаленных от моря и беспокойной жизни гаремов местах на окраине лежбищ в своеобразные площадки молодняка. Здесь они образуют тесные скопления по нескольку сот, даже тысяч в каждом, сохраняя тем самым максимальное количество тепла. Выяснилось, что первые 15-30 дней молодые котики имеют рефлекторную способность карабкаться только вверх. Такому щенку спуститься по наклонной площади вниз целая проблема. Позже, по мере подрастания, эта привычка к одностороннему движению исчезает и молодые котики расползаются по всему лежбищу, спускаются к воде и понемногу начинают осваивать искусство плавания, а затем приобретают и виртуозную способность стремительно мчаться по водной поверхности, не боясь волн и прибоя.

Лежбище

Матка выкармливает только своего щенка. Закон этот соблюдается неукоснительно, и никакой, даже самый жалобный, крик другого голодного щенка не поможет ему. Самка неумолима. В итоге все рожденные щенки более или менее равномерно растут; недокормышей или раскормленных котят на лежбище нет. Детеныши, оставшиеся без матерей, не вернувшихся почему-либо на лежбище, обычно погибают. Пока еще не установлено, каким же путем среди тысяч плотно лежащих тел самка отыскивает на "площадках молодняка" именно свое чадо. Есть предположение, что в поисках ей помогают специфический запах и голос щенка. По крайней мере, я много раз наблюдал, что чем голоднее щенок, тем дольше он кричит и беспокойнее себя ведет, а вышедшая на берег мать не только подает призывной голос, но и постоянно принюхивается.

Обычно пугливые, котики в разгар размножения не покидают своих мест на лежбище.

Особенно стойко держат свою площадь самцы-секачи. Даже человека они не пускают и грозно рычат на него. Также бесстрашны только что родившие и кормящие первую неделю самки. А когда роды прекратятся и молодняк подрастет, секачи и матки делаются пугливы и при появлении наблюдателя скрываются в воде.

На гаремном лежбище не увидишь неполовозрелых и физически неполноценных самцов. Не встречается здесь и молодых, не участвующих в размножении самочек до трехлетнего возраста. Лежбища таких котиков располагаются где-нибудь по соседству и называются холостяковыми.

Удел самцов-холостяков 3-5 лет незавиден. Они служат главным объектом промысла. Ежегодно в июне - июле под наблюдением ученых проводится их забой. В эти месяцы у котиков шкурка высокого качества, так как линька начинается позднее - с августа по октябрь. Их промысел достаточно прост.

Группу самцов-холостяков промысловики рано утром, когда звери еще крепко спят на берегу, отрезают цепью от воды и перегоняют подальше от гаремов к забойной площадке. Звери идут не быстро, но покорно. Лишь иногда, когда с моря вдруг пахнет на них соленым ветром, они возбуждаются, могут кинуться и прорвать цепь загонщиков. Оказавшемуся на пути таких вольнолюбивых животных человеку остается один выход - броситься в воду и стоять, ожидая, пока лавина зверей проплывет мимо. Мне приходилось бывать в подобном положении. Стоя по пояс в воде, я наблюдал, как звери, добравшись до моря, опускались в него с головой и, проплывая рядом, даже не огрызались на меня. Зато на берегу отчаявшиеся котики опасны, их зубы остры и растерявшемуся человеку могут нанести серьезные ранения. Котиков забивают с помощью обездвиживающего препарата дитилина, вводимого на длинном шесте автоматическим шприцем. Мясо таких котиков не теряет своих свойств, так как дитилин быстро разлагается, а шкурка получается без кровоподтеков и высокого качества.

Шкурки с забитых котиков очищают от жира, засаливают и отправляют на меховые фабрики. Здесь специальные машины подрезают грубую ость. Оставшаяся нежная подпушь красится либо в черный, либо в иные цвета. Известно, что меховым изделиям из морского котика нет сносу.

Промысел заканчивается к 1 августа, и жизнь котикового стада идет своим чередом. После завершения брачного периода секачи восстанавливают силы, матки продолжают выкармливать детенышей, а малыши то беззаботно ползают по лежбищу и заигрывают друг с другом, то спускаются к морю и учатся плавать. У всех котиков начиная с августа и почти до момента расставания с землей идет интенсивная линька. Они трутся о камни, почесываются или ползают, если лежбище на низком, отлогом берегу, по траве.

Осеннюю непогоду котики переносят плохо. Дожди, а особенно снег раздражают их. К тому же к зиме рыба и осьминоги, основной корм котиков, уходят на глубины, куда звери нырять не в силах. И вот с конца октября лежбище постепенно редеет. Матки уплывают вместе с малышами и, по-видимому, еще некоторое время кормят их на воде. Режим жизни котиков на море своеобразен. Днем они отдыхают, а ночью и в сумерки плавают и кормятся. На зимовках в их меню входят кальмары, сельди, минтай и особенно светящиеся анчоусы. Мелкие группки, на которые звери разбиваются в море, позволяют им успешнее искать пищу и меньше привлекают грозных морских хищников - косаток. Очень своеобразно спит котик на воде. Издалека создается впечатление, что плавает кувшин причудливой работы с ручкой. Впрочем, - когда существовал бой котиков в море, промышленники радовались, видя на море много "кувшинов". За многомесячное плавание мех у котика не намокает, и весной, придя к лежбищу, котику достаточно один раз отряхнуться, чтобы стать сухим и пушистым.

Итак, поздней осенью в конце ноября в районах лежбища остаются совсем небольшие группы котиков, которые если и вылезают на сушу, то только на обмываемую теплой водой узкую полоску галечниковой отмели. Дальше им выходить не хочется - снег для котика неприятен. А потом наступает день, когда последний секач тяжело спустится в полосу прибоя, оглянется назад, проревет прощальный клич и, опустив голову в надвигающийся вал, поплывет навстречу ветрам и штормам. Лежбище опустеет до следующей весны, и только чайки станут летать над ним, разнося свои жалобные крики.

Сошедшие на воду котики плывут за сотни и тысячи километров в места, где поверхность морей более теплая и где много корма. Находятся эти места вблизи японских островов и побережья Кореи, но на берег зимующие звери выходят только в исключительных случаях и то поодиночке.

Морские котики очень интересны как объекты наблюдений и при содержании в неволе. Сотрудники Батумского аквариума завезли несколько молодых 2 и 3-летних самцов с острова Тюленьего и самку с острова Беринга. Звери превосходно освоились на новом месте, быстро привыкли к людям и позволяют сотрудникам кормить себя из рук, гладить и даже чесать за ухом.

Особое внимание в последние годы котикам уделяют бионики, изучающие способы ориентировки животных и общения их друг с другом.

В то время, когда я поздним январским вечером заканчиваю писать эти строки, на просторах Японского моря и Тихого океана сотни тысяч изящных тюленей занимаются своим привычным делом: ныряют за анчоусами или минтаем, хватают брызжущего чернильной струей кальмара или, убаюкиваемые мерно вздымающимися волнами, безмятежно спят на громадной океанской груди.

г. Киров