Заповедного не тронь!

Заповедное дело - так нередко называют все, что связано с организацией и деятельностью заповедников, заказников и других особо охраняемых природных территорий, - сравнительно молодо, причем не только в нашей стране, но и во всем мире. Лишь недавно отмечено столетие со дня учреждения первого национального парка (Йеллоустонского в США) и шестидесятилетие первых заповедников. Мы еще только ищем (причем порой буквально на ощупь!) эту заповедную землю, эти острова спасения первозданной живой природы и ее достопримечательностей.

В словарях и энциклопедиях начала нашего века слова "заповедник" вообще не найти. Зато знаменитый словарь В. И. Даля, впервые изданный в начале шестидесятых годов прошлого века, дает развернутое толкование слова "заповедание".

"Заповедать или заповедность - повелевать, предписывать, приказывать, наказывать к непременному всегдашнему исполнению; завещать какую-либо обязанность, обязывать к чему-либо заклятием: запрещать... Заповеданного не трогать. Чур, заповедано".

Празаповедники, охраняемые урочища и заказники, как мы уже рассказывали, существовали даже в древности. Но настоящие заповедники стали возникать лишь сравнительно недавно, причем первоначально их создание не связывалось с научными целями. Например, лес Фонтенбло под Парижем предложили заповедать художники, чтобы сохранить красивые пейзажи от преобразования и застройки. Национальные парки США, которые нередко сопоставляют с нашими заповедниками, тоже возникли совсем на ином, по существу, коммерческом, принципе. Практичные американцы раньше других осознали, что красота природы имеет огромную ценность, которую надо сохранять "для блага и радости нации". Оказалось, что леса, оставленные без прямого хозяйственного освоения, могут давать значительно больший доход по сравнению с теми, которые сложены в штабеля или сплавлены по рекам.

Отечественные заповедники создавались не на коммерческой основе, а на принципе их использования в интересах науки. Эта мысль очень четко была сформулирована в конце прошлого века профессором В. В. Докучаевым. В 1895 г. он писал: "Государству следовало бы заповедать на юге России больший или меньший участок девственной степи и предоставить его в исключительное пользование первобытных степных обитателей... И если на таком участке будет устроена постоянная научная станция... то нет сомнения, затраты... сопряженные с устройством такой заповедной дачи и станции, быстро окупятся, и притом сторицею".

Несколько позднее, в 1908 г., профессор Г. А. Кожевников, выступая на Юбилейном акклиматизационном съезде в Москве, прочитал доклад "О необходимости устройства заповедных участков для охраны русской природы", в котором сформулировал основные принципы заповедности: "Чтобы иметь возможность изучать природу, мы должны стараться сохранить ее в ее первобытной неприкосновенности в виде ее типичных формаций. Конечно, надо стремиться более всего сохранить целинную степь и первобытный лес таежного типа. Какова цель сохранения таких нетронутых участков? Прежде всего, конечно, чисто научная, а затем, конечно, и практическая, так как только научное изучение природы дает прочные основы для практической деятельности...

Участки, предназначенные для того, чтобы сохранить образцы первобытной природы, должны быть довольно большого размера, чтобы влияние культурности соседних местностей не отражалось на них, по крайней мере на далеких от края частях их. Участки эти должны быть заповедными в самом строгом смысле слова... Всякие меры, нарушающие естественные условия борьбы за существование, здесь недопустимы... По отношению к флоре надо отменить прорубание просек, подчистку леса, даже сенокос и уж, конечно, всякие посевы и посадки. Не надо ничего устранять, ничего добавлять, ничего улучшать. Надо предоставить природу самой себе и наблюдать результаты.

Заповедные участки имеют громадное научное значение, а потому устройство их должно быть прежде всего государственным... Мы не сможем вполне понять окружающей нас природы, если будем изучать ее при условии непрерывно прогрессирующего, изменяющего влияния на нее человека. Полное же понимание природы является одной из основных задач человеческого ума, и на решении этой задачи человечество строит и свой умственный прогресс и материальное благополучие".

Слова Г. А. Кожевникова в полной мере актуальны и сегодня. Созданная им в начале века совместно с И. П. Бородиным, Г. Ф. Морозовым, В. И. Талиевым и другими передовыми учеными концепция научного заповедания обогнала свое время. Она признана, по существу, лишь недавно, причем признана не только в нашей стране, но и за рубежом.

Мысль о строжайшей неприкосновенности заповедных участков красной нитью проходит через все первые документы о советских заповедниках, включая знаменитые ленинские декреты. "Заповедниками признаются площади, которые навсегда подлежат оставлению в неприкосновенном виде", - говорилось в статье 1 "Типового положения о заповедниках, находящихся в ведении Наркомпроса". Однако уже в конце двадцатых годов принцип неприкосновенности, по существу, был отвергнут. В заповедниках активно проводились всевозможные выпуски и перевозки животных, акклиматизация чуждых видов, хотя это отнюдь не всегда приносило хозяйственный эффект. Затем пришла еще более тяжкая пора подчинения заповедного дела интересам лесного, сельского и охотничьего хозяйств. Почти все заповедники стремились хоть как-то оправдать свое существование участием в хозяйственной тематике. Чем они только не занимались в ту пору! Строили скворечни и домики для привлечения птиц в целях борьбы с вредителями, скрещивали домашних животных с дикими (не все знают, что известная сатирическая повесть Ф. Искандера "Созвездие козлотура" имеет под собой вполне реальную основу - гибриды домашних коз с турами выводились в Тебердинском заповеднике), даже испытывали ядовитые гербициды на заповедных лугах, создавали цеха сувениров и подсобные хозяйства...

Причины таких явлений вполне понятны. Заповедники не могут и не должны отгораживаться от насущных, злободневных задач, стоящих перед обществом, однако у природы свои мерки и сроки, ее нельзя чрезмерно торопить и подстегивать. В недавнем прошлом (а порой и в наши дни) от заповедников требовали слишком многого, забывая об их основном назначении. Не может одно и то же учреждение быть и эталоном природы, и научной лабораторией, и экспериментальным цехом, и учебным комбинатом, и музеем, и туристской базой. А ведь именно такими подчас хотели видеть некоторые горячие головы заповедники, возлагая на них противоречивые и даже несовместимые задачи. У людей, привыкших к активной преобразовательной деятельности, сплошь и рядом не хватает терпения, они не доверяют природе, стремятся постоянно ее подтолкнуть и поправить, хватаются за топор и ружье, настаивая на немедленном вмешательстве в природные процессы на заповедных территориях. Там лоси или кабаны причиняют ущерб охраняемым лесам, там грозит возникнуть эпизоотия, там расплодились волки. Надо бы провести и отстрелы, рубки ухода, посадки... А может быть, не нужно ничего предпринимать, только выждать какое-то время, чтобы все стало на свои места? Лоси и олени не смогут существовать, если у них не будет кормовой базы, хвойные породы постепенно вытеснят лиственные деревья, только для этого нужно несколько десятилетий, может быть, даже больше, а люди хотят видеть результаты при своей жизни. Споры между сторонниками и противниками вмешательства в природные процессы заповедников были в прошлом, сохраняются они и сейчас.

Надо учитывать, что заповедники существуют не в безвоздушном пространстве, а среди освоенной территории, с которой они связаны многими незримыми нитями. Одно дело, если вокруг безлюдная почва неосвоенной тайги (как в Баргузинском или Алтайском заповедниках), и совсем другое, когда заповедники граничат с полями и пашнями, представляют чуть ли не островки зелени среди сплошь освоенных ландшафтов. А ведь такая картина как раз и характерна для европейской части СССР и Кавказа. О. В. Волков - автор прекрасной научно-художественной книги "Чур, заповедано!" - метко назвал Центрально-Черноземный заповедник, расположенный под Курском, "лоскуты рая"...

Нередко деятельность человека на окружающих заповедник территориях оказывает весьма существенное и реальное влияние. Загрязнение верхнего течения реки или атмосферного воздуха неизбежно скажется и на заповедных участках. Когда создавались Зейский и Саяно-Шушенский заповедники, на их территориях протекали могучие реки, а сейчас плещутся волны рукотворных морей. Повышение уровня воды оказывает самое различное, и чаще всего нежелательное, влияние на живую природу. Гибнут гнезда птиц и нерестилища рыб, затапливаются леса, преобразуется весь природный комплекс.

Река Хопер, вдоль которой был создан заповедник для охраны бобров и выхухолей, когда-то была полноводной с многочисленными старицами и протоками. Теперь же она быстро мелеет, летом ее можно чуть ли не всюду перейти вброд. Меняется облик поймы, что отрицательно сказывается на охраняемых животных, хотя в заповеднике для них обеспечены, казалось бы, все условия. Обводненность дельты Волги зависит от работы расположенных выше гидростанций. Нужно принимать специальные меры для регулирования водного режима, чтобы спасти нерестилища рыбы. Таких примеров можно привести очень много.

Некоторые ученые рассматривают принцип невмешательства в природу заповедников как одно из нарушений задач охраны природы. По их мнению, предоставить заповедную природу самой себе - значит обречь ее на неминуемую гибель. Согласиться с этим нельзя, ибо в результате будет утрачен главный принцип подлинной заповедности. Конечно, деятельность человека на планете давно стала, по словам В. И. Вернадского, "новой геологической силой" и проявляется всюду, в том числе и в заповедниках. Однако прекратить прямую хозяйственную деятельность там совершенно необходимо. Именно в заповедниках, полностью изъятых из сферы хозяйствования, природа может и должна быть избавлена от поспешного и нетерпеливого вмешательства человека, от всевозможных экспериментов и опытов, для которых хватит места на 99,5% незаповедной территории.

Взять такой спорный вопрос, как истребление волков в заповедниках, которое до сих пор нередко проводится на практике. При этом используют технику - снегоходы, вертолеты, причиняют ущерб растительному и животному миру. Есть ли необходимость в этом? Конечно, если в заповеднике укрываются хищники, причиняющие большой ущерб животноводству на смежных территориях, приходится принимать определенные меры. И то лучше вести отстрел волков вне пределов заповедника, в охранной зоне, в смежных угодьях. В таких же обширных таежных или тундровых заповедниках, как Алтайский, Кроноцкий, Таймырский, Саяно-Шушенский, никакой борьбы с волками не требуется, даже если они нападают на ценных охраняемых животных. Надо понять, что принцип заповедности действует для всех компонентов природы в равной степени.

В газетах и журналах заповедники часто называют лабораториями в природе, и это соответствует действительности. Но первоначально профессор Г. А. Кожевников предложил называть заповедники "лабораториями природы", т. е. такими участками, где бы природа сама связывала все свои звенья в единую общую цепь. Этот завет основателя заповедных принципов нельзя забывать.

Вертолет МИ-1 был очень хорош для учета животных. Фото автора

Что же представляют собой заповедники и как они работают? По данным ЦСУ СССР за 1981 г., во всех заповедниках, заповедно-охотничьих хозяйствах и национальных парках СССР работали 8,5 тысячи человек, а их годовые расходы составили около 23 миллионов рублей. Надо отметить, что заповедно-охотничьи хозяйства более богаты по сравнению с заповедниками. Они расходуют в среднем 511 тысяч рублей в год каждый, а заповедники - всего 139 тысяч (национальные парки - 261 тысячу).

Штат научных работников в заповедниках обычно невелик - до 10-15 человек, включая лаборантов и рабочих. Чаще всего это зоологи, охотоведы, ботаники, реже - почвоведы, лесоводы, гидрологи. За каждым научным сотрудником закреплена определенная тема, которая разрабатывается в течение ряда лет. Общей задачей для всего научного отдела является составление ежегодной "Летописи природы" (это понятие введено в тридцатых годах профессором А. Н. Формозовым). Здесь фиксируются все события в жизни заповедной природы, ее животного и растительного мира, фенология, т. е. сроки жизнедеятельности, изменения погоды и т. д. Во многих заповедниках вся научная работа протекает в рамках составления "Летописи природы"; в ней заняты все научные работники, она является темой номер один.

Стадо оленей, снятое с вертолета на острове Врангеля. Фото Б. Новикова

По давней традиции заповедники много внимания уделяют изучению охотничьих животных. Только здесь ученые имеют возможность изучать зверей и птиц в природе в течение круглого года. Особенно хорошие результаты "" приносит изучение животных при помощи мечения, что позволяет наблюдать за ними долгое время. Мечение соболей впервые применил В. В. Раевский в Кондо-Сосьвинском заповеднике. Он отлавливал зверьков, загоняя их летом с собакой на деревья и снимая проволочной петлей. Этим же способом пользуется сейчас в Баргузинском заповеднике Е. М. Черникин, в течение многих лет наблюдающий за перемещениями окольцованных (помеченных) соболей. В Печоро-Илычском заповеднике ведут подобные работы с мечеными белками. В одном заповеднике Урала метили косуль, надевая им на шею миниатюрные радиопередатчики.

Все заповедники проводят учеты различных животных - оленей, хищников, мелких грызунов. Во многих действуют метеорологические станции, посты, биоценологические стационары, где углубленно исследуются жизнедеятельность растений, процессы почвообразования, обмен веществ и энергии. Особую роль такие работы играют в биосферных заповедниках, ведущих исследования по единой программе. Их задача - долгосрочное слежение за природными процессами и воздействием на них деятельности человека.

Таежный приют для наблюдателя заповедника. Фото автора

Надо сказать, что всякая деятельность людей в заповедниках, в том числе и научная, должна проводиться с большой осторожностью. Во избежание излишнего беспокойства животных было бы гораздо разумнее применять для поездок по заповедным территориям различные безмоторные средства передвижения, которые не оглашали бы округу ревом и гулом моторов, не выбрасывали бы в воздух и воду ядовитые отходы. Такие средства есть - это лошади, олени, велосипеды, весельные лодки, хотя они и кажутся сейчас кое-кому примитивными и устаревшими. Но разве может радовать взгляд эколога армада снегоходов "Буран", прочесывающих зимой леса Дарвинского заповедника, или мощная гусеничная машина, пробирающаяся через арктическую тундру? От того, что на боку этой машины красуется надпись "Охрана природы", ничуть не уменьшается объем наносимого ею ущерба. В одном из дальних таежных углов, получивших недавно статус заповедника, мне довелось слышать горькие слова: "Речку-то загубили не браконьеры, а ваши охранники. Они хоть и не стреляют, да гоняют на моторах постоянно, все живое вокруг распугали". Конечно, техника нужна и на случай тушения пожаров, и для охраны дальних урочищ, однако пользоваться ею надо с большой осторожностью.

Вообще, к заповедной природе следует относиться крайне бережно, оберегать не только каждое дерево и куст, но даже веточку и листик. Совсем не обязательно применять в заповедниках традиционные приемы исследования животных и растений, связанные с добычей, рубкой, сбором. Между тем закладка всевозможных пробных площадок, почвенных ям, сбор гербариев, научных коллекций, музейных экспонатов широко проводятся в большинстве заповедников.

При некоторых заповедниках имеются особые питомники, экспериментальные зверофермы или опытные участки. Например, большой известностью пользуется бобровая ферма Воронежского заповедника, где поставлены интересные опыты скрещивания различных подвидов и географических рас речных бобров. Тебердинский заповедник занимается опытным разведением женьшеня на особых плантациях. Дарвинский заповедник содержит глухариный питомник, в котором изучается проблема разведения этого вида в неволе. Все эти работы требуют больших усилий и в ряде случаев отвлекают от выполнения основных задач по охране заповедных территорий.

Большое внимание уделяют заповедники пропаганде своей деятельности, пропаганде охраны природы. При заповедниках есть музеи, которые ежегодно посещают тысячи людей. Сотрудники заповедников выступают с лекциями и беседами, публикуют статьи и брошюры о необходимости бережного отношения к природе.

Деятельность заповедников как научных учреждений весьма разнообразна, и об этом еще будет рассказано. Наибольшее внимание уделяется изучению животного мира, в частности охотничье-промысловых зверей и птиц, что подтверждает традиционную связь наших заповедников с охотоведением. Правда, некоторые ученые ставят это в упрек сотрудникам заповедников, поскольку в природе необходимо изучать весь комплекс явлений, их взаимосвязи и взаимозависимости. На долю ботанических и лесоводческих исследований приходится пока не более одной четверти научных работ, проводимых в заповедниках, еще меньше уделяется внимания проблемам почвоведения, физической географии, геологии. Конечно, многое зависит от специфики заповедника. Так, например, Ильменский заповедник основное внимание уделяет работам по минералогии и геоморфологии.

Главным итогом научных исследований, как известно, являются различные публикации - книги, статьи, отчеты, монографии. Наши заповедники стали публиковать издания с первых же лет их деятельности. Уже в начале двадцатых годов отдел охраны природы Глазнауки Наркомпроса издал "Труды по изучению заповедников", где публиковались исследования известных ученых. Вскоре стали выходить в свет труды отдельных заповедников - Астраханского, Воронежского, Крымского, Кавказского и ряда других. Много интересных статей публиковалось в научно-методических записках, издававшихся Комитетом по заповедникам, а позднее - Главным управлением по заповедникам при СНК РСФСР.

К настоящему времени труды заповедников Советского Союза и различные издания о заповедниках составляют библиотеку в сотни томов общим объемом свыше пяти тысяч печатных листов. Наибольшие заслуги в этом деле принадлежат Главохоте РСФСР, которая продолжает довольно активно издавать труды заповедников.

Большинство заповедников находятся в подчинении республиканских ведомств. В Российской Федерации первое место среди них принадлежит Главному управлению охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР (Главохота РСФСР) - самому крупному "держателю" заповедников в стране. Два заповедника (Галичья гора и Лес на Ворскле) подчиняются Министерству высшего и среднего специального образования РСФСР. Во многих республиках заповедники подчинены органам лесного хозяйства - министерствам или комитетам. В Украинской ССР почти каждый заповедник имеет своего хозяина - научно-исследовательское учреждение или ведомство. Общее число ведомств и учреждений, управляющих нашими заповедниками, составляет несколько десятков. Такая раздробленность, конечно же, не способствует плодотворной работе заповедников, создает большие организационные и научно-методические трудности. Существует много предложений по упорядочению такого положения дел, но пока что оптимального решения не найдено. Но надо полагать, что это вопрос времени.

Почему же в заповедном деле столько трудностей?

Причин много. На принципиальные узловые факторы накладываются терминологическая путаница, различные толкования понятий, отсутствие четких определений.

Что такое, строго говоря, охрана природы? Согласно действующему законодательству и государственному стандарту, принятому в 1977 г., охрана природы в СССР есть "система мероприятий, направленных на поддержание рационального взаимодействия между деятельностью человека и окружающей природной средой, обеспечивающая сохранение, восстановление природных ресурсов, предупреждающая вредное влияние результатов хозяйственной деятельности общества на природу и здоровье человека".

Провести четкую грань между хозяйством и охраной природы, конечно же, нельзя. Всякое рациональное хозяйство в своей деятельности должно учитывать интересы охраны природы. Об этом говорится и в Конституции СССР, и в законах об охране природы, и в ряде других основополагающих государственных документах. В то же время любое природоохранное мероприятие имеет своей целью в конечном счете содействие развитию общества, оно не может и не должно противопоставляться его интересам. Здесь работает принцип "от людей - для людей", запрет ради человека, а не во зло ему, хотя люди порой и не склонны с этим сразу соглашаться.

Однако нельзя закрывать глаза на то, что даже самые правильные принципы, установки и намерения не могут осуществиться сами собой, тем более за исторически короткий срок. Хотя многие экологи постоянно говорят о полном единстве охраны природы и ее рационального использования, на самом деле это совсем не так. Здесь следует прислушиваться к юристам, которые проявляют больше объективности по сравнению с некоторыми деятелями охраны природы.

Вот что пишет, например, крупнейший советский знаток в области природоохранного права профессор О. С. Колбасов:

"Хотелось бы решительно возразить против отождествления рационального использования природных богатств и охраны природы. Дело в том, что рациональное использование природных богатств, как оно осуществляется в современных условиях, таит в себе возможность противоречия интересам охраны природы. Для любого производителя товаров главное заключается в том, чтобы при использовании природных богатств получить реально в самое короткое время как можно больше товарной продукции при наименьших издержках производства. Затраты же данного производителя на охрану природы, как правило, не дают ему самому никакой прибавки в товарной продукции, ибо они являются полезными только для всего общества в целом или даже только для будущих поколений людей. Таким образом, потенциально, по своей внутренней сущности товаропроизводитель не заинтересован в охране природы, ибо экономически и технически он может произвести больше товарной продукции и его затраты (издержки производства) будут меньше, если он не будет затрачивать средства на цели охраны природы. Производитель товаров заинтересован в таком использовании природных ресурсов, при котором он в каждый текущий момент избавлен от расходов, не увеличивающих массы (стоимости) его товарной продукции".

Далее О. С. Колбасов задается вопросом: "Каким же образом государство может обеспечивать охрану природы?" Вывод автора: "Это осуществляется главным образом путем принуждения в форме государственного и общественного (штрафов, контроля, налогов и т. д.). Важную роль среди этих факторов принуждения, несомненно, играют и сохраняемые природные территории - заповедники, заказники, памятники природы и др., ограничивающие территориальное пользование товаропроизводителей, изымающие у них земельные участки или же конкретные природные объекты".

Вот почему понятие заповедности очень конкретно и узко - она обеспечивается правом землепользования, а не целевым названием объекта. Без такого права на территорию специальные задачи охраны природы, как правило, не могут быть реализованы. Материально-хозяйственные, практические интересы непременно проявят себя при любых внешне красивых вывесках (охранных грамотах, паспортах, обязательствах и т. п.).

Многие работники заповедного дела стремятся расширить и трансформировать понятие заповедности. Они говорят о "заповедном фонде", "заповедной охране природы", "категориях заповедности", включая в понятие заповедности кроме самих заповедников заказники, всевозможные парки, памятники природы и даже дендрарии. Такие толкования размывают, подтачивают и грозят полным уничтожением самого термина заповедности как строго запретного, изъятого из хозяйственного пользования участка.

Другая причина - путаница в задачах и принципах деятельности природных и историко-культурных заповедников. Само по себе понятие "заповедник-музей" (а ведь так постоянно говорят и о Соловках, и о Валааме, и о Михайловском) представляет, строго говоря, терминологическую нелепость - музей, запретный для посещения. Но понятие историко-культурного заповедника вошло и в действительность, и в законодательство, оно отражено Законом об охране и использовании памятников истории и культуры, принятым Верховным Советом СССР в 1976 г.

Как следовало бы представлять себе, например, деятельность нынешнего Государственного историко-культурного и природного музея-заповедника Соловецкие острова? Два варианта: либо создать государственный природный заповедник на архипелаге, оставив музей-заповедник в Соловецком кремле, либо существующему историко-культурному заповеднику взять на себя функции охраны природы по всей территории островов, получив для этого права землепользователя. А сейчас они за лесхозом, который занят выполнением своих планов, прокладкой дорог, рубками, причиняющими серьезный ущерб уникальной северной природе. Добавьте к этому деятельность завода по заготовке морской капусты, огромный поток туристов, отдыхающих, сборщиков ягод... В последние годы по островам полыхают пожары, озера загрязняются мазутом, о заповедности же трудно говорить, хотя это слово и значится в официальном названии музея.

Столь же условна заповедность природы Михайловского, Ясной Поляны, Щелыково и многих других подобных объектов, которые фактически являются мемориальными музеями, включающими в себя участки природного окружения старинных усадеб, связанных с жизнью знаменитых деятелей прошлого. Но уж так прижилось это слово - заповедность, что сейчас трудно убедить работников культуры с ним расстаться. Оно в какой-то мере ограждает (хотя и не всегда!) историко-культурные памятники от чересчур назойливого туризма с его нынешней индустрией, от неразумных застроек, от натиска соседей-хозяйственников.

К модному ныне слову "заповедник" (или "заповедность") слишком часто прибегают в самых различных ситуациях, особенно журналисты. Но даже если говорить об официальных государственных заповедниках, приходится признать, что фактически режим их неоднороден и заповедность их очень и очень разная. Подчас заповедный режим - полное изъятие из всякого пользования - воспринимается как исключение. И речь здесь идет не о нарушениях, а об официально установленных правилах. В ряде заповедников Закавказья и Средней Азии пасут скот и заготовляют древесные семена, почти во всех заповедниках приходится заготавливать сено, дрова, допускать ограниченный сбор грибов и ягод, рыбную ловлю, подчас даже охоту. Некоторые из наших заповедников, по существу, приняли на себя функции природных парков (например, Столбы, Тебердинский). Существующие при заповедниках музеи, демонстрационные уголки, экскурсионные тропы привлекают туда посетителей. Одни специалисты ратуют за то, чтобы все это прекратить, не выпускать о заповедниках красивых книжек и открыток, не заманивать туда людей, а другие, наоборот, пишут о необходимости развития музеев, усиления роли заповедников как центров природоохранного просвещения. Вопрос этот до сих пор остается дискуссионным.

Что же тогда следует понимать под заповедностью и что такое заповедный режим? Для ответа обратимся теперь более детально к уже упомянутому "Типовому положению о государственном заповеднике", утвержденному в 1981 г. Госпланом СССР и Госкомитетом СССР по науке и технике. Это тем более важно, что наша широкая общественность, работники охотничьего хозяйства очень мало знакомы со столь ответственным и важным документом.

В разделе "Общие положения" устанавливается, что государственные заповедники образуются с целью сохранения в естественном состоянии типичных или уникальных для данной ландшафтной зоны территорий (природных комплексов) со всей совокупностью их компонентов для изучения в них естественного течения природных процессов и явлений и разработки научных основ охраны природы.

Важнейший признак заповедности приводится в статье 2-й "Типового положения": "Участки земли, ее недр и водного пространства со всеми находящимися в их пределах природными объектами изымаются из хозяйственной эксплуатации и представляются в бессрочное пользование государственным заповедникам в установленном порядке". Вот чем гарантируется заповедность, в чем она прежде всего заключается. Поэтому и нельзя называть "заповедными" ни заказники, ни другие подобные им объекты.

"Образование новых государственных заповедников производится советами министров союзных республик по согласованию с Госпланом СССР". Тоже принципиально важное положение - организация новых заповедников есть компетенция союзных республик, но Госплан Союза как бы обладает правом вето.

"Государственные заповедники имеют штаты специальной службы охраны, научных, научно-технических сотрудников и административно-управленческого персонала. Структура, штаты, сметы расходов, планы материально-технического обеспечения государственных заповедников утверждаются органом, в ведении которого находятся государственные заповедники". Здесь надо добавить, что таких органов, в ведении которых находятся заповедники, сейчас около тридцати, причем каждый из них по-разному подходит к работам своих заповедников, предъявляет к ним подчас противоречивые требования.

"Конкретные задачи каждого заповедника, научный профиль, организационное устройство, особенности режима и охраны определяются в положении, разрабатываемом в соответствии с настоящим "Типовым положением" и утвержденном органом, в ведении которого он находится". Пункт 7-й, которым заканчивается раздел, гласит, что "государственные заповедники являются юридическими лицами, имеют статус научно-исследовательских учреждений, состоят на государственном бюджете, находятся на самостоятельном балансе, имеют печать с изображением (в зависимости от подчиненности) Государственного герба СССР или Государственного герба союзной республики со своим наименованием". Это еще одно отличие заповедников от заказников, которые не обладают правами юридических лиц и не имеют самостоятельного баланса, не говоря уже о печати. Особенно важна в этой статье запись о статусе научно-исследовательских учреждений, которым пока обладают далеко не все заповедники. Многие из них, по существу, еще не занимаются научной деятельностью.

Во втором разделе определены три главные задачи государственных заповедников:

а) обеспечение охраны территории государственного заповедника со всеми имеющимися на ней природными объектами и соблюдение заповедного режима; б) проведение научно-исследовательских работ, соответствующих научному профилю заповедника, силами штатных научных сотрудников заповедника и научно-исследовательских учреждений страны; в) пропаганда основ заповедного дела, проблем охраны и рационального использования природной среды, содействие в подготовке научных кадров по проблеме охраны природы.

Раздел третий - научно-исследовательская работа. Она проводится в заповедниках "путем стационарных комплексных исследований и должна быть направлена на разработку научных основ охраны природы, осуществление контроля за изменением фонового состояния биосферы, на разработку научных основ сохранения и восстановления редких и исчезающих животных".

Общее методическое руководство научными исследованиями в государственных заповедниках осуществляет Академия наук СССР и академии наук союзных республик. В начале 1982 г. при отделении общей биологии Академии наук СССР создана специальная комиссия по координации научных работ в заповедниках СССР, возглавляет которую академик В. Е. Соколов. Аналогичные комиссии создаются и при академиях наук ряда союзных республик.

Далее следует статья 12-я о том, что "планы восстановительных и санитарных мероприятий, отлова и отстрела животных, сбора коллекционных материалов на территориях государственных заповедников для научно-исследовательских целей согласовываются соответственно с Академией наук СССР и академиями наук союзных республик и утверждаются органами, в ведении которых находятся государственные заповедники".

Четвертый раздел посвящен режиму и охране заповедников. В 13-й, самой развернутой, статье перечисляются всевозможные запреты, начиная от "действий, изменяющих гидрологический режим земель государственных заповедников" до "всякой иной деятельности, нарушающей природные комплексы и угрожающей состоянию природных объектов". Это и охота, и все виды лесопользования, и сбор коллекционных материалов, и даже пролет самолетов ниже 2000 м. Очень важны запреты проезда и прохода посторонних лиц по землям заповедника, а также интродукции растений и животных в целях акклиматизации. (В прежних положениях о заповедниках акклиматизация не только не запрещалась, но и порой даже ставилась в задачу). Запрещается также "проведение мероприятий, способствующих увеличению численности отдельных видов животных выше допустимой научно-обоснованной емкости угодий".

Статья 14-я говорит о возможности создания охранных зон вокруг заповедников и об их режиме (он примерно соответствует режиму заказников).

Следующая, 15-я, статья представляет собой как бы антитезу 13-й, где перечисляются запреты.

"В государственных заповедниках в установленном порядке допускаются:

а) восстановительные мероприятия на землях, где коренные природные комплексы оказались нарушенными деятельностью человека, а также мероприятия по предотвращению изменения природных комплексов в результате хозяйственной деятельности на территориях, прилегающих к госзаповеднику (восстановление гидрологического режима, сохранение исторически сложившихся растительных ассоциаций, сохранение исчезающих видов растений и животных); б) необходимые ветеринарные мероприятия для ликвидации особо опасных болезней, общих для человека и животных; в) необходимые противопожарные и санитарные мероприятия на территории государственного заповедника, не нарушающие его режима; г) возведение в установленном порядке построек, необходимых госзаповеднику для выполнения его основных задач; д) проведение других мероприятий, необходимых для сохранения заповедных природных комплексов, выполнения плана научно- исследовательских работ и обеспечения основных задач заповедника".

Конечно, невозможно отделить заповедники некой китайской стеной от окружающих территорий, не всегда следует придерживаться полного невмешательства, какие-то меры регуляции, какие-то элементы восстановительных мероприятий в заповедниках иногда могут быть необходимы. Но беда в том, что при таких широких и расплывчатых формулировках может сказываться фактор субъективности, а порой и волюнтаризма. У работников научного и лесного отделов, у администрации и представителей различных ведомств, которым подчинены заповедники, создаются, как правило, самые различные представления о том, какие мероприятия необходимы "для обеспечения основных задач заповедника". Одни считают, что на местах, где выгорел лес, необходимо провести санитарные рубки, другие говорят, что не обойтись без специального лесовосстановления, а третьи предлагают оставить все как есть и ждать. С точки зрения заповедного дела последняя позиция самая правильная. Но мы знаем, что человеку не свойственна созерцательность, часто хочется вмешаться, поправить, улучшить природу. Само по себе это неплохо, но ведь заповедники для того и существуют, чтобы сравнивать результаты деятельности людей с природными процессами.

Две заключительные статьи документа говорят о штате охраны заповедника, возглавляемой директором, который одновременно является главным инспектором по охране природы заповедника, и о том, что "лица, виновные в нарушении режима госзаповедника и его охранной зоны, привлекаются в установленном порядке к ответственности в соответствии с законодательством. Колхозы, совхозы, лесхозы и другие предприятия, учреждения, организации и граждане обязаны возместить заповеднику убытки, причиненные нарушением режима госзаповедника и его охранной зоны, в размерах и порядке, установленных законодательством СССР и союзных республик". Жаль только, что порядок этот пока еще далек от желаемого и привлечь нарушителей к ответственности порой бывает довольно сложно.

Вот что писал еще в 1940 г. в одной из своих докладных записок заместитель начальника Главного управления по заповедникам при СНК РСФСР В. Н. Макаров:

"С развитием социалистической промышленности и сельского хозяйства разные наркоматы, промышленные предприятия, исполкомы предъявляют и будут предъявлять с каждым годом более и более требований на удовлетворение их потребностей в сырье за счет заповедников: леса, древесины, угля, ископаемых, минералов, выделения пастбищ, заготовки пушных и других зверей и т. д. Так, например, известный степной украинский заповедник Аскания-Нова уже превращен в зооферму по разведению домашних животных - овец и свиней; в Крымском заповеднике требуют доступа к добыче местных углей; в Воронежском заповеднике - к добыче торфа и минералов; в Тебердинском - выделения пастбищ для колхозного скота; в Алма-Атинском заповеднике были произведены в больших размерах лесоразработки, повлекшие за собой оползни, а в связи с ними и сильные наводнения; в заповеднике Беловежская пуща в 1940 г. начали рубку леса...

Такие примеры можно было бы привести почти по каждому заповеднику, и они говорят о том, что хозяйственные наркоматы не представляют себе, что такое заповедники, каковы их роль и значение, и под давлением текущих потребностей добиваются разрешения на эксплуатацию природных ресурсов заповедников, как самого легкого способа для выполнения своих планов, а СНК союзных республик, как правило, удовлетворяют эти домогательства".

Конечно, в наши дни задачи охраны природы стали общегосударственным делом и этим проблемам уделяется серьезное внимание. Но в ряде случаев, к сожалению, картина мало изменилась. Так, заповедно-охотничье хозяйство Беловежская пуща при общей площади 87 тысяч га имеет участок абсолютной заповедности лишь около 3 тысяч га. На остальной же территории ведутся довольно интенсивные лесохозяйственные работы, при заповеднике действуют таксидермическая и сувенирная мастерские. Березинский заповедник выполняет довольно обширный план сдачи различной сельхозпродукции. Аскания-Нова представляет, по существу, подразделение большого научно-производственного комплекса, далекого от заповедных дел, и состояние участка последних целинных степей ухудшается год от года. Из-за постоянного присутствия людей здесь появляются сорняки, исчезают коренные виды степных животных, ухудшается гидрологический режим.

Еще обиднее, когда источником бедствий для заповедной природы становятся... сами же работники заповедника. То начинаются рубки ухода, изреживающие коренные леса, то прокладываются дороги или сооружаются поселки в самом сердце охраняемых участков.

Очень много писали и местные, и центральные газеты по поводу серьезного конфликта, сложившегося в заповеднике Столбы под Красноярском. Эта история довольно показательна и заслуживает того, чтобы рассказать о ней. Дело в том, что официальный режим заповедника, как указывалось, сейчас не допускает свободного пребывания туристов и отдыхающих на его территории. Эталон природы или природная лаборатория совсем не место для проведения пикников, массового отдыха и туристских походов. Но необходимо учитывать, что знаменитые красноярские Столбы, расположенные чуть ли не в черте огромного города, с незапамятных времен были местом паломничества и горожан, и приезжающих. Здесь давно возникло своеобразное течение - так называемый столбизм, поклонники которого занимались скалолазанием. У столбистов существуют свои обычаи и традиции, которые ранее учитывались администрацией заповедника. В пределах специально выделенного туристско-экскурсионного участка им прежде разрешались не только свободное пребывание, но и установка палаток, разжигание костров, строительство небольших избушек по договоренности с дирекцией. Столбисты помогали заповеднику бороться с браконьерами, сборщиками грибов и ягод, поддерживали чистоту вокруг своих стоянок.

Когда администрация заповедника решила усилить режим охраны и ввела ряд запретов, это вызвало большое раздражение местной общественности. Множество статей и выступлений вызвали, в свою очередь, поток возражений и разъяснений... Но ведь проблемы заповедного дела нельзя решить газетной полемикой. Строгий директор и те, кто его поддерживал, юридически были правы - они стояли на принципиальных позициях, исходили из интересов охраны природы. Но нельзя доводить ни один из принципов до абсурда, необходимо считаться с реальностью. Известные на всю страну красноярские Столбы невозможно держать на положении строгой заповедности. Они представляют собой, по сути, такой же музей в природе, как Михайловское. А раз так, то надо думать, каким образом принять гостей, как обеспечить их пребывание на Столбах, - ведь людям надо не только дышать и любоваться природой... Неизбежно возникают вопросы об уборке мусора, местах отдыха, питании и многом другом. Запреты должны быть реальными.

Принципиальным решением проблемы могло бы быть создание природного национального парка с соответствующим режимом. Но сразу возникает вопрос: а кто будет хозяином парка и не пострадает ли при этом ныне заповедная природа? Вот и приходится пока ограничиться компромиссами: утверждено новое положение о Столбах, допускающее некоторые исключения из официально действующего положения в интересах столбистов, вместе с тем сохранены и многие запреты.

Подобные коллизии возникают во многих местах, где в заповедниках оказываются природные достопримечательности, привлекающие людей. Таковы горные ландшафты Теберды, водопады у Телецкого озера, знаменитая Долина гейзеров на Камчатке. Споры между сторонниками заповедности и ревнителями туризма не смолкают. Ведь так много написано и сказано о заповедниках, что всякому, кто любит, природу, невольно хочется воочию увидеть эти места. А искать их долго не нужно. Множество изданий - от научных фолиантов до красочных альбомов и буклетов - словно приглашают людей в заповедники. В недавнем прошлом даже сами заповедники призывали к себе в гости. В довоенный период, а отчасти вплоть до самого последнего времени содействие развитию туризма и экскурсий считалось обязанностью заповедников. По соседству с ними, а иной раз даже непосредственно на заповедных землях возникали турбазы, по территории заповедников прокладывались официальные туристские маршруты, которые пользовались большой популярностью, схемы маршрутов печатались большим тиражом. Очень трудно убедить людей, что туризм - тоже одна из форм хозяйственной деятельности, которая должна прекращаться в заповедниках. Сказывается традиционное представление, будто бы природопользование начинается только там, где непосредственно рубят лес, взрывают, строят... Если же туристы просто ходят и смотрят - какое же здесь использование?

Но ведь живые люди - не бесплотные ангелы с крылышками. Им надо не только пройти и посмотреть, но и остановиться, отдохнуть, разжечь костры, чтобы приготовить пищу, переночевать, установив палатки. Ведь это не проходит для природы бесследно. Сохнут и чахнут постоянно посещаемые леса, меняется состав подлеска и подроста, исчезают животные под влиянием факторов беспокойства. Да и не приспособлены заповедники как научные учреждения к приему и обслуживанию посетителей, они не могут встретить и проводить своих гостей, у них совсем другие дела.

Горьким укором заповедному туризму выглядят страшные пожарища на месте великолепных кедровых лесов около поселка Давше на Байкале (тогда, в 1961 г., сам поселок едва не сгорел в огне, разбушевавшемся от веселого туристского костра, а сделанная с озера фотография пожара наводила на мысль об извержении вулкана - так велик был столб дыма!). Немало таких "памятников" на Алтае, на Дальнем Востоке, на Урале. Тем не менее довольно долго велись в газетах и журналах бурные дискуссии на тему, ходить ли туристу в заповедник, пока Комиссия по охране природы Верховного Совета РСФСР в 1970 г. не рекомендовала прекратить их какое бы то ни было туристское использование. В новых Типовых положениях о государственных заповедниках (1981 г.) исключены всякие упоминания о туризме и экскурсиях, запрещено посещение заповедников вне дорог общего пользования (для тех случаев, когда такие дороги пересекают территории заповедников).

Вместе с тем, повторяем, надо считаться с реальностью. Некоторые заповедные участки традиционно посещаются людьми, и прекратить такое посещение невозможно. Взять хотя бы участки Тебердинского заповедника в районе Домбайского комплекса. Когда туристы ходят там целыми толпами, такая картина не может радовать работников заповедного дела. Она говорит о том, что заповедник утратил свое основное значение, превратился из образца природы в национальный природный парк.

Каждый шаг человека - тревога для заповедной природы. Если разрешили ходить, надо обеспечивать и какие-то элементарные удобства, создавать условия для людей, ведь не одни экологи и натуралисты идут на Столбы или по Тебердинским тропам. Ученые считают, что нужно провести резкую и четкую грань между заповедниками и другими охраняемыми природными территориями типа национальных парков, задачей которых является организация туризма в условиях дикой природы. Заповедники решить такую задачу не могут.

Иногда предлагается рассматривать национальные парки как одну из категорий заповедников, отличая их от заповедных эталонов природы, предназначенных только для научных исследований. Споры эти не так уж принципиальны, ведь дело, в конце концов, не в названиях. Главное заключается в том, чтобы в недалеком будущем необходимость и важность подлинного заповедания природы были поняты на всех этапах и нашли должное юридическое оформление. Для этого, по всей видимости, потребуется разработка специального союзного законодательства, которое раз и навсегда обеспечит настоящую заповедность для заповедников, прекратит практику их использования в интересах хозяйства, отдыха и туризма. Вторым (а может быть - даже первым!) условием для этого является упорядочение государственного управления каждым из заповедников и всей их совокупности в целом с учетом неизбежного роста существующей ныне заповедной сети.