На лесных тропах (Н. Власов)

На лесных тропах

Настольная лампа льет мягкий и ровный свет на путевую тетрадь... Всплывают в памяти встречи на зверовых тропах в Подмосковье. Они идут через лесные чащи, петляют по окраинам полей и болот, проходят по крутым склонам глубоких оврагов, пересекают в местах бродов речки, ведут через кажущиеся непроходимыми лесные завалы и буреломы. К местам жировок и водопоев, к купалкам и местам дневок зверей тянут эти тропы.

Бродить с ружьем или фотоаппаратом по затерявшимся лесным тропинкам увлекательно. Много интересных встреч сулят зверовые тропы. Надёжно замаскировавшись, устройтесь удобнее вблизи такой тропы и приготовьте фоторужье. На зверовой охоте встаньте ближе к лазу. В обоих случаях проявите терпение и выдержку и не теряйте надежды. Соблюдайте максимальную осторожность и тишину. Зверь может появиться внезапно. Но никогда не спешите с выстрелом. Да и нужен ли будет он?

На вабу. Вечереет. Быстро надвигаются августовские сумерки в смоленских лесах. На сенокосном лугу, на месте стоянки косцов, устраиваем ночевку. Расседлав и стреножив лошадей, пускаем их на выпас.

Гаснет на западе закат, темнотой наполняется небо, зажигаются первые звезды. Кричат в лугах дергачи, неподалеку, в болотце, надрываются лягушки. В вышине свистят крыльями летящие на кормежку утиные стаи. Собрали оставленные косарями дрова, и вскоре запылал костер, захлопал крышкой чайник.

Угасает вечерняя заря. Начинается ночь - тихая, темная, таинственная. Егерь неторопливо убирает в рюкзак остатки ужина, потом идет к лошадям, проверяет надежность пут и, вскинув на плечо ружье, исчезает в темноте, чтобы подвабить волков. Вчера он нашел район обитания выводка, а сегодня уточнит количество зверей в стае.

Подбрасываю в костер дрова и ложусь на сухое сено, положив под голову седло. Березовые поленья быстро вспыхивают ярким пламенем, языки огня жадно лижут их, мотают по ночному лугу причудливые тени.

Ночь сегодня теплая, безоблачная. Небо полное звезд. Нежит лицо ласковый луговой ветерок, гладит волосы, раздувает угли в костре. Не спится.

Вздрогнул, когда невдалеке басисто завыл волк, а через некоторое время из глубины бора на высоком тембре ответила волчица. На повторные призывы визгливо и с подвывом откликнулись переярки и прибылые. Забеспокоились, захрапели кони, приблизились к костру. Но вновь наступает тишина. Не слышно уже ни волчьего воя, ни дергачей. Все вокруг охвачено тихим сном.

Вскоре подходит егерь. Завтра утром по следам стаи, оставшимся на росной траве, уточним место дневки зверей и обложим флажками, обрызганными керосином. Во второй половине дня подъедут охотники, займут места в окладе; егерь пойдет в загон и поставит под выстрелы серых разбойников...

Проснулся, когда узкая полоска утренней зари прорезалась над дальним лесом. Светлеет. Тускнеют в утреннем небе звезды, меркнет узкий серп молодой луны. На траве обильная роса, и от этого весь луг кажется посеребренным.

Поединок. Слабая полоска просыпающейся сентябрьской зари только прорезывается над лесом. В белесом рассвете все ярче и контрастнее проявляются в кромке леса крупные деревья. Светлеет и на лесной поляне. В теневой стороне стоят две оленухи. Вот они насторожились и, поводя ушами-локаторами, чутко прислушиваются к спящему лесу, а затем перебегают поляну, спустившись по пологому склону холма, и скрываются в густом подлеске.

Опустела поляна, но захрустели сухие ветки, и из лесной заросли вышел бык, сильный, с лоснящейся шерстью и красивой головой, увенчанной большими раскидистыми рогами. Пренебрегая опасностью, зверь издает протяжный рев, и сразу же из лесной чащи доносится ответный рев другого самца. Олень прыжком занимает середину поляны и всхрапывает в ожидании схватки, бьет копытом землю.

Качнулась березка, вздрогнули верхушки тонких осинок, и на поляне появился противник, второй олень с заметной сединой.

Позиция в центре поляны выгоднее, и первый бык не сходит с нее. Начинать бой приходится старому. Выставив вперед рога, кружа по поляне, он медленно приближается к сопернику. Раздаются первые удары рогами, и начинается бой, упорный и бескомпромиссный. Противники стремятся свалить друг друга, чтобы решающим ударом решить исход схватки. Удары раздаются все чаще. Иногда то одному, то другому удается ранить соперника. Шерсть на боках у быков взмылена, пена падаете губ, глаза налиты кровью.

Поединок

Долгим был бой самцов. Солнце взошло над лесом, а звери ни на минуту не прекращали борьбы. Наконец, старый бык, отступив перед молодостью и силой, улучив момент, оставил поле боя. Победитель издал торжествующий рев, а через некоторое время сам, теряя силы, тяжело лег под защитой густых ветвей старой ели.

Так прошел день... С наступлением сумерек бык поднялся с лежки и, вытянув шею, издал звук, похожий на стон.

На кабаньей тропе. День на исходе. Едва заметная зверовая тропа уводит все дальше и дальше в глубину леса. Иду осторожно, не спеша, внимательно осматривая заросли, часто останавливаюсь, прислушиваюсь к малейшим звукам и шорохам.

Впереди, в чаще леса, мелькание. В просвете деревьев на небольшой поляне крупная дикая свинья. Не подозревая об опасности, она роет землю, смачно поедая корни растений, и время от времени призывно хрюкает. Это и сдерживает от выстрела. Через некоторое время на полянке появляются четыре подсвинка, недавно сменившие полосатую окраску щетины на однотонную бурую.

Медленно опускаю ружье. Скрытый толстым стволом дерева и подлеском, не открывая своего присутствия, наблюдаю за семейством. Кабанчики своими пятачками расширяют порой, сделанные матерью, хрустят найденными корневищами, иногда толкают друг друга несоразмерно длинными рылами, негромко повизгивают.

Пробыв на поляне несколько минут, звери продолжают путь, направляясь в сторону картофельных полей. Некоторое время слышится спокойное хрюканье матери и негромкие взвизгивания поросят.

Выхожу из укрытия, довольный своей выдержкой: правильно сделал, не поспешив с выстрелом. Без материнского опыта молодняк не выживет...

Секач. Серый осенний день. Серая, тоскливая тишина. Задумался и затих предвечерний лес. Лишь изредка ветер слабо шелестит в голых вершинах деревьев. Не выдержал ночных заморозков и ненастных дождей пышный ковер осеннего листопада - потемнел и лег плотным слоем. Не слышно даже своих шагов...

Извилистая тропинка идет по краю глубокого, заросшего лещиной оврага, ведущего из лесного урочища к колхозным картофельным полям. Встреча со зверем возможна в любой момент. Лесная тишина настораживает. Иду медленно, стараясь не шуметь и не пропустить ни одного постороннего звука. Надо перехватить кабанов, стремящихся на колхозные поля к буртам вырытого картофеля.

В просвете деревьев прогал, за которым взбираются на пологий холм густые посадки десятилетнего ельника. Хруст сухой ветки в вершине холма заставляет присесть, укрыться за стволом старой осины, внимательно осмотреться.

К опушке ельника по звериной тропе, спускающейся к оврагу, выскочил крупный секач и остановился, скрытый молодыми деревьями. Слегка качнувшаяся ветка выдала осторожного зверя. В томительном ожидании громко застучало сердце.

Тревожно и настороженно прислушивался и старый секач, зорко осматривая местность. Не обнаружив опасности, бесшумно выскочил из ельника и устремился к оврагу.

Выстрел остановил его бег. Кабан упал у самого схода зверовой тропы в полумрак оврага.

Лесной великан. Короткий декабрьский день на исходе, и загон этот последний. Гжельское охотничье хозяйство производит товарный отстрел лосей. Зверь так расплодился в Подмосковье, что если не регулировать его численность охотой, то лоси уничтожили бы все новые лесопосадки и лесовоспроизводство было бы затруднено.

Стою на номере, прислонившись спиной к старой сосне. Впереди узкая и длинная сенокосная поляна, широким прогалом проходящая через лесное урочище. Слабо доносятся голоса далеких еще загонщиков. Внимание предельно обострено: прислушиваешься к каждому звуку, к каждому шороху. Зверь может появиться в любую минуту.

Солнце медленно садится на островерхие ели. Вот оно уже скрылось за лесом. Удлиняются тени - они почти перекрывают поляну, и снег синеет на глазах.

Легкий шорох, похожий на порхание, заставляет осторожно повернуть голову. На прогалине, метрах в двадцати, на тонких ветках раскидистого кустарника раскачиваются яркие оранжевые шары, словно апельсины на рождественской елке. Через несколько мгновений шары срываются, и над лесной поляной низко летит стайка красногрудых снегирей. Птицы ищут место для спокойной ночевки. Провожаю их взглядом, пока они не теряются в густеющих сумерках.

Некоторое время стою словно завороженный. Медленно перевожу взгляд на кустик, где только что сидели эти красивые птицы. Рядом на опушке, словно на постаменте, стоит неслышно появившийся из леса лось. Вскинув увенчанную ветвистыми рогами голову, он водит ушами, чутко прислушиваясь к гону.

Скрипнул под сапогом снег. Зверь испуганно вздрогнул, присел на задние ноги и мощным прыжком скрылся в лесных зарослях.

Возмездие. Хмурое декабрьское утро. Облачное небо висит низко, идет слабый снег, но все равно по-своему красива картина здешних мест. И село на угоре, и заснеженные поля, окаймленные темнеющими громадами леса.

Егерь Максатинского охотничьего хозяйства Баринов обходил закрепленный за ним участок. Неожиданно путь пересек свежий волчий след. Звери шли "в лапу", но опытный глаз охотника быстро определил, что их два - матерый волк и волчица. Это, безусловно, та пара, которая на прошлой неделе зарезала в его обходе молодого лося. Путь хищников шел к местам жировок лосей.

План действий сложился мгновенно: предупредить близящуюся лесную трагедию, немедленно начав преследование волков. Гнать их возможно дальше, и когда звери поймут, что их преследуют, продолжать пугать криком и выстрелами.

В ружье патроны с картечью; широкие охотничьи лыжи быстро заскользили вдоль следа, который пересек поле и пошел по густому мелколесью. Идти стало тяжелее - лыжи утопали в еще не окрепшем снегу. Порой приходилось обходить заросли молодых деревьев, в которые уходил след. Но вот мелколесье стало редеть, и егерь оказался на широком лесном прогале, за которым шли низкие, поросшие кустарником места жировок лосей. Снег там был прорезан тропами кормившихся животных.

Баринов остановился, окинул взглядом открывшуюся перед ним местность, поправил сбившуюся на затылок шапку, подтянул погоном ружье. Крепко сложенный, сноровистый, он не чувствовал усталости от лыжной гонки по свежему снегу. Он было вновь ринулся в преследование, но в кустарниках показался лось, который, увидев человека, развернулся и медленно пошел на сближение с ним.

Через минуту все прояснилось. Лось с трудом передвигался по глубокому снегу. На его голове в мертвой хватке висел большой волк; сзади в круп животного вцепилась волчица.

Егерь поспешил навстречу обреченному зверю, а тот, теряя последние силы, сам двинулся под защиту человека. Бока и спина сохатого дымились от пота. В черных сливинах глаз застыло выражение ужаса.

Волки в порыве ярости, предчувствуя близость победы над жертвой, не заметили егеря. Дуплет наповал уложил их. Матерый упал тут же, волчица смогла отскочить на несколько шагов.

Испуганный выстрелами лось задрожал, осел на задние ноги, развернулся и медленно затрусил к кустарникам, роняя на белоснежье рубиновые капли крови.