Осень в Болгарии (М. Калинин)

Осень в Болгарии

Октябрьские ветры срывали последние листья с деревьев, когда я садился в вагон с табличкой "Ленинград - София". По дороге, в Бухаресте, встретился со старым другом студенческих лет Хорей Альмашаном. Теперь все уважительно зовут его "доктор". Он действительно доктор - доктор биологических наук, кончал докторантуру в Московском государственном университете у профессора В. Г. Гептнера. X. Альмашан - один из ведущих биологов-охотоведов Румынии. Я расспрашивал его об охоте в Румынии, о его новом увлечении - киносъемке диких животных; он просил прислать новые книги. На прощание подарил Хоре книгу М. П. Павлова "Волк".

...За окном мелькали румынские пейзажи. Иногда прямо посередине убранных кукурузных полей были видны табуны косуль. Это представители так называемой полевой популяции. К концу третьего дня пути прибыли в Софию. Здравствуй, Болгария! На перроне обнялись с Николой Ботевым, и он сказал:

- Хорошо, что ты приехал. Скоро откроется юбилейный съезд Болгарского охотничье-рыболовного союза.

И я понял, что все надежды на безмятежный отдых и неторопливую охоту рухнули. Никола ведь не только заведует кафедрой охотничьего хозяйства и охраны леса в Софийском лесотехническом институте, но и избран заместителем председателя Болгарского союза охотников.

В ту осень в Болгарии стояла сухая и теплая погода, что оказалось очень кстати, так как из-за небывало обильного урожая уборочные работы продолжались дольше обычного. По этой причине и открытие охоты перенесли на более поздние сроки. Болгарские охотничьи угодья часто перемежаются с сельскохозяйственными участками, и стрельба во время уборки далеко не безопасна. Охота открывается одновременно на фазана и серую куропатку, на косулю и кабана, на которых обычно охотятся с нарезным оружием. Это еще повышает требования безопасности.

Бульвар Витоша - одна из центральных магистралей Софии. На нем возвышается новое ультрасовременное здание Болгарского союза охотников и рыболовов. Частенько в полуденные часы, по восточному обычаю, мы с Николой пьем в кафе на пятом этаже крепчайший кофе. Кафе обставлено в охотничьем стиле. На стене огромный гобелен с изображением охоты хана Аспаруха - основателя болгарского государства. Мне все время кажется, что хан укоризненно смотрит на меня, точно хочет сказать: "Эх, охотники, не кофе надо пить, а радоваться ловчей удаче среди полей и лесов".

Ботев сетует на то, что трудно совмещать заведование кафедрой с ответственной работой в союзе; советуется со мной по поводу своей очередной книги. Вдруг он как бы мимоходом замечает: - Да, чуть не забыл. Нас завтра приглашает Благой Митков посмотреть его хозяйство.

Милый Никола! Я прекрасно знаю, что ты ничего не забываешь, что ты видишь, как мне хочется поскорее попасть в лес, и что это проявление твоей заботы обо мне. Я доедаю свой кошковал - сыр из овечьего молока, допиваю кофе и уславливаюсь с Николой о часе отъезда на завтра. Наконец-то в лес! Хан Аспарух улыбается мне с гобелена.

На следующий день мы едем в специальное охотничье хозяйство "Витоша". Кто бывал в Софии, знает, что сразу за городом высится горный массив - Витоша. Около города это народный парк, а в 35 километрах от Софии, на противоположных склонах горного хребта, расположено охотничье хозяйство. Благой Митков, выпускник лесотехнического института и ученик Н. Ботева, - директор этого хозяйства. Он радушно встречает нас у центральной усадьбы. Затем следует неизменный кофе. С трудом сдерживаю нетерпение, но Благой рассказывает так много интересного, что я забываю о времени и внимательно слушаю его рассказ.

Я всегда гордился тем, что в 50 километрах от моего родного Ленинграда водятся медведи. Оказывается, у Миткова (это в 35 км от Софии!) постоянно держится до десятка медведей, и среди них гигант весом около четырех центнеров. Благой рассказывает, как высока численность и соответственно плотность охотничьей фауны в его хозяйстве. Копытным уже не хватает естественных кормов, и приходится заготовлять до 150 тонн сена и столько же различных корнеплодов. Из зверей в хозяйстве доминируют копытные: благородные олени, косули, лани, муфлоны, кабаны. Ведена интенсивного хозяйства позволяет производить не только богатые охоты, но и за счет селекционных отстрелов заготавливать большое количество деликатесного мяса, которое частично идет на экспорт.

Мы садимся в машину Благоя и едем в угодья. На некрутых склонах, среди куртин невысокого леса, разбросаны подкормочные поля. Иногда видны замаскированные наблюдательные охотничьи вышки. Много хорошо размеченных загонов с оборудованными стрелковыми номерами, обозначенными секторами обстрела и ходами загонщиков. Но больше всего, конечно, поражает обилие зверей. Постоянно в поле зрения находятся отдельные олени и табунки из 3-7 голов. Из кустов выскакивают, сверкая белыми "штанишками", косули. Муфлонов не видно: они выше - в горах. На вершине одного из холмов останавливаемся, и я в бинокль вижу на противоположном склоне стадо оленей более чем в 30 голов. Среди них стоят несколько быков с прекрасными рогами. Благой и Никола на расстоянии пытаются дать им оценку в баллах и сходятся на том, что уж на серебряную медаль они потянут.

За двухчасовую автопрогулку по хозяйству мы видели более ста оленей, ланей, косуль. Однако молодые посадки черной сосны находятся в полном порядке, да и вообще лесное хозяйство не страдает от высокой плотности копытных. Это достигается умелым сочетанием различных биохимических мероприятий с учетом интересов лесного хозяйства. Покидаем "Витошу" уже в сумерках. В свете фар дорогу перебегает стайка польских яребиц, как по-болгарски называется серая куропатка. К сожалению, в Болгарии, так же как и у нас, численность ее сокращается. Причиной тому огромные площади монокультур, отсутствие мозаичности угодий, но и в условиях высокоразвитого сельского хозяйства в Болгарии есть районы, расположенные главным образом в Тракийской низменности, где численность серой куропатки достаточно велика.

Открытие охоты мы встречали в Бырзии - учебно-опытном хозяйстве лесотехнического института. Красивое и вместительное здание общежития сделано из дикого камня и дерева. Оно вступило в строй в 1975 году. Рано утром в общежитии собрались охотники местного коллектива. После знакомства и взаимных приветствий один из них сказал, что на улице "гыста мгла". Действительно, выйдя из дома, мы окунулись в густое молоко тумана. На двух видавших виды УАЗ-469 мы поднимаемся в горы на Берковску Планину к пику Ком. Его высота 2016 м. Стоило подняться на сотню метров выше Бырзии, как мы попали в сказочную страну. Из-за гор вышло солнце и осветило великолепный буковый лес. Высоченные светлые стволы вековых буков уходили в бездонную голубизну неба, и при каждом дуновении ветерка прозрачный воздух наполнялся золотом опадающих листьев. Крутые склоны, усеянные крупными камнями и обомшелыми обломками скал с папоротниками между ними, дополняли сказочный колорит. Директор лесхоза, которого все зовут Мечо, что значит Медведь, расставляет по хребту цепь стрелков. Последнее напутствие: "Оленей не стрелять, лесных котов и лисиц - обязательно, косуль - и самцов, и самок". Мечо уходит, и я остаюсь в компании двух поползней, которые, попискивая, обследуют древесный ствол.

Как всегда на облавных охотах, первые минуты напряженного ожидания и пристального изучения возможного сектора обстрела сменяются спокойным созерцанием и полным слиянием с окружающей природой. Моя охотничья куртка из шинельного сукна неразличима среди серых камней и стволов. Я с наслаждением вдыхаю чистейший горный воздух и любуюсь яркими красками болгарского осеннего леса. Радуюсь, что почти каждое растение узнаю "в лицо". Спасибо вам, профессора Ленинградской лесотехнической академии! Ниже по склону граб обвит какой-то лианой. Так ведь это же клематис - заветная мечта наших садоводов.

Загон велик, и нам приходится долго стоять на номерах. Наконец появляются загонщики. Пусто! Ни один зверь, на стрелковую линию не вышел. Общее разочарование: болгарские охотники к этому не привыкли. Выясняется, что в загоне были и олени, и косули, но они проскочили через редкую цепь загонщиков. Перед вторым загоном Мечо с Николой что-то горячо обсуждают. Я догадываюсь, что речь идет обо мне: местным охотникам не хочется, чтобы у гостя из Советского Союза остались плохие воспоминания.

На дороге, опоясывающей крутой склон, Никола расставляет стрелков. Меня оставляют на коронном номере. Никола напутствует: "Не прозевай и не промажь!" Я вкладываю чешские картечные патроны в новенький ижевский бокфлинт с высоченной планкой и думаю, что промазать тут мудрено. Чистый от подроста и подлеска склон круто уходит вниз, давая возможность видеть все вокруг по крайней мере на 200 метров. Минут через десять после начала загона слышу шуршание опавших листьев и сразу же замечаю диких коз. Они бегут прямо на меня. Лихорадочно ищу глазами козла с рожками. Его нет, а первая коза уже выходит на дорогу в 15 шагах от меня и останавливается. Я лишен художественного дара и не могу описать ее, но она прекрасна. Грациозная, на высоких ножках, с большими темными выразительными глазами и такими же темными копытцами. Она так близко, что я могу рассмотреть ее во всех деталях. Это кусуля-мать. Идущие за ней две козочки явно меньше.

Я стою с прижатым к плечу прикладом, и в голове проносятся разные мысли... Много лет я охочусь. Охота - это моя жизнь. Я стрелял почти все виды копытных Советского Союза. Охотился от Калининграда до Владивостока, от Тиманской тундры до плоскогорий Памира. Это была счастливая охотничья молодость и время нетронутых лесов и непуганых птиц и зверей. Теперь, во время долгих раздумий у ночных костров, за рулем автомобиля на бесконечных дорогах, я все чаще спрашиваю себя: имею ли я право стрелять этих животных? Моральные терзания и жалость стократно увеличиваются, когда животное рядом, когда смотришь в его глаза. Нет, я не могу стрелять мою косулю-цветок! Но стрелять надо, и я быстро, почти не целясь, перевожу ружье и стреляю по двум другим. Козочки бросаются врассыпную, и я почти радуюсь своему промаху.

Эхо выстрела катится по ущелью и замирает в скалах. Наступает звенящая тишина. Загонщики уже не кричат. Загон кончился. Одни моральные терзания сменяются другими. Как я буду смотреть в глаза моим друзьм-охотникам? Они великодушно отдали мне лучший номер, а я подвел их. Подходит Никола. По следам на глинистой почве дороги он видит, как близко стояла косуля. Его глаза смеются, и я всем существом чувствую, как нестерпимо ему хочется сказать сакраментальное слово: "Мазила!" Но вместо этого он предлагает попробовать бой ружья. Стреляю на 50 шагов и убеждаюсь, что ружье "несет" значительно выше. Так оно и должно быть. Ведь ружье специально для стенда, с высокой планкой и повышенным боем. В следующем загоне Мечо убивает хорошего козла. Мы поздравляем его и помогаем вытащить тушу к машинам. В четвертом звери вышли из оклада, когда расставляли стрелков. Я настойчиво прошусь в загон, но гостеприимные хозяева каждый раз под каким-нибудь предлогом отказывают мне. Нас немного: с шоферами 12 человек, 5-7 становятся на номера, 4-6 гонят. На Кавказе такой метод охоты издавна называется гаем.

В пятом, последнем, загоне мне достается номер на дне глубокой лощины. Слева крутой подъем, на котором стоят Никита и Георги, шофер лесхоза. Справа от меня, более чем в 100 метрах, номер Раду. Передо мною густая куртина хвойного молодняка. Загон уже подходил к концу, когда раздался дублет Раду. Из куртины на бешеном ходу вылетает косуля. Она несет так быстро, как будто не касается земли. До нее около 50 метров. Это трудный выстрел, поэтому я спокоен. Стреляю поперек, как на четвертом номере "скита" (круглого стенда), и косуля кубарем летит вниз. "Браво, Модест!" - кричит сверху Никола. Собираются загонщики и стрелки. Все поздравляют меня с красивым выстрелом. Раду тоже стрелял не зря. Мы видим, как он вытаскивает из зарослей козла с хорошими рожками. Косули крупные, около 30 килограммов каждая. Тащить их до дороги почти километр, и все наперебой стремятся мне помочь. Но я отказываюсь от помощи, взваливаю косулю на плечи и начинаю спуск. Впереди идет Раду.

Дома все охотники дружно берутся за дело и начинают свежевать туши. С соседних огородов доносятся крики фазанов. Никола рассказывает мне, что лесхоз ежегодно приобретает 500 сорокапятидневных фазанов, которых доращивают в вольере, а потом выпускают в угодья.

Через полчаса шкуры сняты, и аромат традиционной печенки разносится из кухни. В интересной беседе за дружеским столом закончилась охота в буковых лесах Бырзии.

Я много ездил по Болгарии и видел, на каком высоком уровне ведется сельское хозяйство. Пустующих земель нет. Все обрабатывается. И тем не менее многие цифры просто поражают. В Варненском округе, например, численность зайца-русака в среднем составляет 45 голов на 100 гектаров, а в некоторых местах даже достигает до 60 голов.

Охотясь с гончими, мы бываем рады, когда в лесном квартале (1 км × 1 км) обнаруживаем 2-4 зайцев, а здесь 60! Фантастично! Заяц-русак считается основным объектом массовой любительской охоты в Болгарии. Однако в конце 70-х годов наблюдалось снижение его численности и было принято решение временно закрыть на него охоту. И хотя запасы русака увеличились, интенсивность роста поголовья считается недостаточной и охота все еще закрыта.

В Русенском округе на 100 гектаров угодий в среднем приходится 100-120 фазанов. Есть районы, где в 1981 году на 100 гектаров насчитывалось до 500 фазанов, а рекордным было урочище, где на 120 гектарах было учтено около 6000 фазанов.

...Экспресс София - Видин петляет по долине реки Искыр. Проезжаем город Мездру. Высоко в горах Врачанской Полонины виден памятник, установленный на месте гибели великого болгарского поэта Христо Ботева. Сами собой в памяти всплывают его строки, понятные каждому славянину:

Настане вечер - месяц изгрее, 
Звезди обипят сводът небесен; 
Гора зашуми, ветер повее, - 
Балканът пее хайдушка песен!

Горы хребта Стара Планина, делящие Болгарию на северную и южную части, остались позади. Мы попали на обширную Придунайскую низменность. Выхожу на небольшой станции Гара Орешец и уже издали вижу на перроне приветливо машущего рукой Эмила - одного из ведущих орнитологов Болгарии. К тому же Эмил общительный и милый человек, общепризнанный лидер местных охотников.

Дорога серпантином поднимается в гору, и вскоре перед нами во всей красоте предстают белоградчикские скалы. Говорят, что только здесь да под Красноярском природа создала такие чудеса. Местные скалы интересны не только в геологическом и историческом отношении. Они очень красивы и разнообразны по своим очертаниям. В них насчитывают до 200 естественных фигур. Есть тут "Орел", "Слон", "Заяц", "Девушка" и много других. Многие фигуры связаны со всякими преданиями и легендами. Во времена османского ига в скалах была расположена турецкая крепость, остатки стен и башен которой сохранились и до сих пор. Мы поднимаемся на высшую точку и оттуда любуемся открывшейся панорамой города Белоградчика и окрестностей. Охотничьим глазом замечаю характерный, скрученный помет куницы. Эмил подтверждает, что каменной куницы много и она охотно держится в скалах, находя здесь и надежные укрытия, и обильную пищу.

На следующий день, в субботу, намечена охота на фазанов. Сбор в охотничьем домике около Гара Орешец. Мы опять преодолеваем серпантин, только теперь уже в обратном направлении. Ровно в 8 часов вся охотничья компания в сборе. Выстраиваемся в шеренгу и выслушиваем инструктаж. Нас семь охотников и четыре собаки. Собаки самые разнообразные: великолепного экстерьера ирландский сеттер Гектор, дед которого был вывезен из Англии, кофейно-пегий пойнтер Джони, нечистокровная "англичанка" Зоя и ягдтерьер Элза. Меня, любителя и поклонника классической охоты с легавой, смущает присутствие ягдтерьера. Лишь позже я понял и оценил Элзу.

Мы двигаемся цепью по равнине, пересеченной неглубокими оврагами и тальвегами. Поля уже убраны, и фазана можно ждать только в редких куртинах некоей да по кустам вдоль оврагов. Легавые ищут широко и быстро, и вскоре Джо ни застывает на куртинной стойке. Митя, его хозяин, не успевает близко подойти к собаке, как перед ней из травы вырывается красавец петух. Звучит бесполезный дублет, и птица-радуга исчезает вдали. Вот и Гектор начинает что-то приискивать около зарослей ежевики. Ближайшие к сеттеру охотники торопятся к собаке. Они кольцом сжимают ежевичную куртину, а отбежавший фазан поднимается у них за спиной. Звучат выстрелы, в воздухе кружатся выбитые дробью перья, но фазан улетает. Один из стрелков, пожилой, но подтянутый и строгий человек, философски изрекает:

Тюфэк трак, Юрдэк квак. 
Петушина чок, Юрдэк иок...

- Стефан, что вы сказали? - спрашиваю я.

- О, это старая турецкая охотничья поговорка. На русском языке она приблизительно звучит так:

Ружье стреляет, Утка крякает. 
Перья остаются, Утка улетает.

Стефан Банков, известный охотовед и лесоустроитель, умный, образованный человек, склонный к ироническому, но доброму юмору. Он гладит седую голову своего Гектора. Тот преданными глазами смотрит на хозяина. Бока собаки тяжело ходят, мокрый язык свешивается из раскрытой пасти. Старая собака устала. Стефан с грустью говорит:

- Только три вещи хороши старые: вино, скрипка и друг!

Собаки опять тянут к кустам. Шиповник, терн и ежевика сплелись в колючие, непроходимые заросли. Вот тут-то и проявила себя во всем блеске Элза. Маленькая, юркая собачка с густой жесткой шерстью шныряла в зарослях, пока не подняла фазана на крыло... Медно-красная тушка с золотым отливом, ярко-белый ошейник, сине-зеленая голова, с ярко-красными щеками и длиннющий полуметровый хвост светло-коричневого цвета с темным поперечным рисунком.

Мне приходилось охотиться на фазанов в Средней Азии, на Дальнем Востоке, на Кавказе, в Литве, на Балканах - и всюду я восхищался разнообразием и неописуемой красотой этих птиц. Строгий темный небольшой колхидский фазан резко отличается от крупного монгольского, уссурийский - от амударьинского и т. д. Особенно поражают яркостью и пестротой окраски королевский, алмазный и золотой фазаны. Фазан, разводимый в Западной Европе и на Балканах, носит название охотничьего. Различные виды и формы фазанов легко скрещиваются между собой, давая разнообразные гибриды. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что фазанов легко разводить и скрещивать. Плохо то, что в природе могут исчезнуть исконные формы, присущие только определенному географическому району. Так, например, грузинские охотники уже давно поняли эту опасность и стремятся сохранить в чистоте своего аборигенного колхидского фазана, считая его прародителем всех остальных форм. Кстати, и видовое название фазана - Phasianus colchicus по-русски звучит, как фазан колхидский.

Охота с легавыми часто переходит в охоту маленькими загонами. Эмил командует, чтобы два-три стрелка обошли небольшую куртину леса и встали на номера, а другие охотники с собаками прочесывают заросли. Вот и сейчас он предлагает мне пуститься по склону вниз и встать за небольшим болотцем, заросшим высоким камышом. Все болотце в половину футбольного поля, однако только успеваю занять указанное место, как из камышей пулей вылетает огромный лисовин и несется тем местом, где я только что прошел. До него шагов сто, и стрелять бесполезно. За лисицей появляется русак. Он бежит прямо на меня, но зайцев стрелять нельзя.

Загонщики уже показались из камышей, когда перед ними поднялся фазан и на штык пошел на меня. Петух летит так низко, что стрелять нельзя, за ним - загонщики. Пропускаю его и стреляю в угон. Дробь делает свое дело: петух как бы вспыхивает в облачке золотистых перьев и чисто битый падает на ровное место. Спешу к своему первому болгарскому фазану. Я хочу сделать из него чучело на память, поэтому мне надо успеть к фазану раньше собак. Надо сказать, что фазана следует стрелять чисто, так как подранка взять очень трудно. Фазаны великолепно бегают и, раненые, стремятся уйти в такую крепь, где их и с собакой не достать.

К концу охоты распорядитель объявил, что теперь можно стрелять не только петухов, но и фазанок-куриц. Почти сразу после того объявления кто-то из охотников ранил фазанку, и она со свешенными ногами пролетела шагах в пятидесяти от меня. После выстрела она упала в пойму ручья, но, как мы ее ни искали, найти не могли. Не помогли и собаки. Старательная Элза долго пыталась разыскать подранка, но, увы, тщетно.

После шести часов охоты возвращаемся к охотничьему домику. Наши трофеи: 14 фазанов, 3 диких голубя и 6 кряковых. Кряковые утки держались на пруду около охотничьего домика. Это так называемые полудикие, искусственного разведения. Больше сотни уток спокойно плавают на пруду и никак не реагируют на приближение охотников. Понятно, что на пруду их никто и не стреляет. Они становятся объектом охоты, когда поднимаются в воздух и летят кормиться на поля. Нужно сказать, что проблема одичания, появление страха перед человеком - одна из главных при инкубационном воспроизводстве. Ведь ни один уважающий себя охотник не станет стрелять плавающих уток или бегущего фазана. Тут же болгарские друзья рассказывают мне старый охотничий анекдот. Английский лорд вскидывает ружье и целится в бегущую куропатку. Сопровождающий его егерь восклицает: "Сер, что вы делаете? Они же бегут!" Лорд отвечает: "Не беспокойся, Джим, я подожду, пока они остановятся".

К нашему приходу в охотничьем домике уже готов обед: суп и жаркое из кряковых уток. Эмил Джунински провозглашает тост за дружбу между болгарскими и советскими охотниками и за то, чтобы они чаще встречались. Свое выступление он заканчивает традиционным "на слука" - "ни пуха ни пера". Мы обмениваемся впечатлениями, обсуждаем различные моменты закончившейся охоты, подшучиваем над неудачниками.

Однако мне пора на поезд, и я тороплюсь на станцию...