Следующий лот номер... (А. Рогожкин)

В Ленинграде много дворцов. Один из них, на Московском проспекте, особый. Он построен в советское время в 1939 году по специальному проекту. Его называют Дворцом пушнины...

Однажды в феврале мы с другом приехали в Ленинград. В это время там проходил очередной международный пушной аукцион. Друг мой, художник, увлекается анималистикой. И конечно же, мы вначале пошли... в зоопарк. Тогда была снежная морозная зима. Сотрудники зоопарка воевали с сугробами. В заснеженных вольерах было уютно северным оленям, маралам, белым медведям и другим четвероногим северянам.

Вдруг мы замерли. За частой сеткой по голубовато-белому снегу метались две черно-оранжевые молнии.

Читать табличку нам не было надобности. Мы сразу узнали их. Харзы. Непальские куницы. Чудо нашего Дальнего Востока. Сколько раз мы рассматривали их на разных картинах. А вот живых зверей видели впервые. Мы долго не могли уйти от вольера. Сотворила же такое природа. Какие-то фантастические звери. А мех, мех какой! Да, пожалуй, на воротнике его не увидишь. Большая редкость. Во всяком случае, мы с другом его никогда не встречали.

На следующий день спешим на открытие аукциона. Большое четырехэтажное здание, украшенное с фасада двадцатью колоннами, иначе как "Дворцом" и не назовешь. Я раньше много читал о ленинградских международных пушных аукционах и видел на фотографиях интерьеры Дворца.

Дворец пушнины в Ленинграде. Фото автора

На ходу рассказываю другу о том, что во Дворце пушнины есть красивый и просторный аукционный зал, сделанный в виде амфитеатра. В шести других больших залах с огромными окнами и в нескольких г комнатах выставляются образцы предлагаемых покупателям товаров. Помимо этого существуют еще более двадцати пяти служебных комнат и подвальные склады, способные принять крупные партии мехов.

Представители иностранных фирм не раз отмечали удобство дворца для аукционных торгов, его прекрасную акустику. Здесь есть все необходимые условия для советских аукционных работников и для покупателей: хорошее освещение в залах и свободное размещение бунтов (связок) шкурок различных зверей способствуют тщательному осмотру коллекций и, естественно, сказываются на принятии решений коммерсантами.

...Аукцион еще не начался. В фойе, на лестницах, в залах - оживление. Многие знают друг друга. Обычно сюда приезжают наши специалисты разных профилей. Среди них товароведы, представители пушных баз, звероводы, охотоведы и работники меховой промышленности. Здесь обмениваются последними новостями в области пушной торговли, конъюнктуры мирового рынка, клеточного звероводства и пушного промысла. Настроение у всех праздничное и вместе с тем деловое. Предстоит интересная и ответственная работа. Мы сразу же идем в зал, где вывешена пушнина так называемой первой секции (соболь, куница, горностай, рысь, хорь и т. д.). Яркий дневной свет из высоченных окон заливает огромное помещение, в котором на вешалках представлены бунты специально подобранных самого высокого качества шкурок. Мех искрится, переливается. В первый момент так и хочется закрыть глаза, "чтобы они не разбежались" Медленно идем вдоль мягких сокровищ и вдруг словно пламень в очи: бунты оранжево-черных шкурок. Харзы! Не одна, не две - десятки! Значит, не перевелась редкая куничка в Уссурийской тайге. Куничка - условно сказано. Харза - зверь сильный и раза в три крупнее лесной куницы. В наших снежных лесах эта тропическая гостья хорошо приспособилась. Она давит не только зайцев, но и свободно может добыть кабаргу, посягает на молоденьких косуль, изюбров и даже кабанов. У нас проходит северная граница ареала харзы. Зверь этот типичный представитель тропических лесов.

Мех у непальской куницы жесткий, короткий, пестро окрашенный. Черное, буро-желтое, золотистое, оранжевое, ярко-желтое, но все это многоцветье находится в гармоничном сочетании. Экзотический мех харзы обострял восприятие пушного богатства, представленного на аукционе. Мой друг ходил по залам буквально с открытым ртом: каракульча, морской котик, нерпа, рысь, колонок. Любой бунт шкурок можно было взять в руки, разложить на сортировочном столе и при свете сильных люминесцентных ламп как следует рассмотреть. Иностранные купцы вместе со своими ассистентами трудились в поте лица: изучали коллекции различных мехов, постоянно делая записи в своих блокнотах. Они готовились к главному - к острой конкурентной борьбе на аукционных торгах.

История этого коммерческого действа уходит в глубь веков. Первый пушной аукцион был проведен англичанами в Лондоне в 1672 году. На нем каждая следующая надбавка на предложенную ранее цену составляла два пенса. Тогда аукцион проходил, как говорят, при свечах. И не только в смысле освещения зала. Дело в том, что вместе с объявлением новой партии пушнины зажигали свечу высотой в 2,5 сантиметра. Торг шел, пока горела свеча. Партия доставалась тому, кто набавлял цену в момент, когда гасло пламя.

С годами аукционное дело расширялось, обрастало традициями, крепло.

Русская пушнина впервые попала на Лондонский аукцион в 1889 году. С той поры русские меха не раз продавались с аукционов в Англии, а в годы первой мировой войны и в США. Начиная с двадцатых годов торговые представители Советского государства направляли партии пушно-меховых товаров кроме Лондонских на аукционы, организуемые в Лейпциге и Париже.

Выбор пушнины перед аукционом. Фото автора

Стали задумываться и об организации аукционов в СССР. Предлагалось проводить их в одном из четырех городов: Москве, Ленинграде, Архангельске или Владивостоке. В первые годы Советской власти во Владивостоке уже состоялись небольшие аукционы. Первое время экспортом пушнины занимались у нас несколько организаций, аукционное же дело знало малое число специалистов.

Коллекция пушнины. Фото автора

В 1930 году, когда был создан Всесоюзный пушной синдикат с целью ведения торговли мехами на основе государственной монополии, решился вопрос о международных пушных аукционах. Их намечено было проводить в Ленинграде. Это известие вызвало ярость антисоветски настроенных зарубежных фирм. Западная печать начала кампанию против аукционов в СССР. Газеты призывали бойкотировать их.

Наша пресса не отмалчивалась, а разъясняла линию СССР в области внешней торговли. Газета "Известия" писала 10 февраля 1931 года: "Несмотря на кампанию заграничной печати против пушного аукциона в СССР, основная масса фирм безусловно учтет свои интересы и примет в нем участие... Ассортимент товаров и высокостандартная сортировка создают все предпосылки для его успеха".

Прогноз оказался верным. В марте 1931 года на первый Ленинградский аукцион приехали купцы, представляющие 56 фирм из 12 стран (США, Германия, Франция, Англия, Италия, Польша, Чехословакия, Испания, Канада, Финляндия, Бельгия и Швейцария).

Интересно, что наша страна предлагала тогда в основном промысловую пушнину: шкурки белки в сырье и полуфабрикате - более 600 тысяч штук, хоря черного и белого - 121 тысячу, горностая - 75, колонка - 18, лисицы красной - 18,5, сурка - 49,5, куницы - 3, норки дикой - 3, песца белого - 4, шкурок каракуля и каракульчи - 24 тысячи. То есть всего было реализовано чуть более 200 тысяч шкурок. Таким было начало.

Успех превзошел все ожидания. Иностранными купцами было закуплено 95 процентов предложенных им мехов. Цены были на 6 - 8 процентов выше тех, что сложились на аукционе, проходившем за месяц до этого в Лондоне. С тех пор Ленинградские аукционы играют одну из ведущих ролей в конъюнктуре мирового пушного рынка. Например, нередко за две-три недели до торгов в Ленинграде фирмы ряда капиталистических стран прекращали продажу пушнины. И открывали ее уже с учетом цен, сложившихся на аукционе. На них выявлялись наиболее устойчивые цены за год. И многие зарубежные фирмы при покупке или продаже пушнины у себя в стране назначали закупочные или продажные цены, сверяя их с конъюнктурой последнего Ленинградского аукциона.

В мировой пушной торговле Ленинградские аукционы служат чутким индикатором уровня спроса, его географии, ценообразования на различные виды пушно-меховой продукции.

Начиная с 1964 года трижды в год Дворец пушнины принимает иностранных гостей - в январе, июле и октябре.

До завершения строительства дворца аукционные смотры пушнины проводились в гостинице "Астория", Русском музее, в здании бывшей Фондовой биржи, в залах Академии художеств и ряде других общественных зданий Ленинграда.

Сейчас, осматривая дворец, невольно оглядываешься на прошедшее. Пушнина давала нашему молодому государству валюту. А она очень и очень нужна была нам для развития народного хозяйства и укрепления обороноспособности. И можно представить, как волновались сотрудники Всесоюзного пушно-мехового объединения "Союзпушнина", пришедшего в 1932 году на смену Всесоюзному пушному синдикату, когда открывали в только что отстроенном Дворце пушнины XVI и за ним сразу же XVII аукционы. Шел 1939 год. Это были последние предвоенные международные торги в Ленинграде. Во время Великой Отечественной войны Ленинградские аукционы, естественно, не проводили, но страна продавала пушнину за рубеж. Основными покупателями были США. Полученная за меха валюта шла на оборону.

Во время блокады Ленинграда Дворец пушнины сильно пострадал от бомб и снарядов. Но уже к концу 1946 года здание было восстановлено и сейчас выглядит даже лучше, чем до войны. Осматривая дворец в момент аукциона, то есть в самое напряженное время того важного дела, для которого он предназначен, участвуя в просмотре коллекций, кулуарных разговорах со специалистами, присутствуя в аукционном зале и слушая четкий голос аукцинатора, объявляющего на английском: "Следующий лот номер...", мы с другом никак не могли оторваться от истории. Желание лучше осмыслить происходящее у нас на глазах отсылало в прошлое.

Друг задавал или наивные, или чересчур серьезные вопросы. Например:

- Что такое лот?

- Единица продажи на аукционе, будь то партия шкурок, лошадь или антикварный сервиз.

- Кто из иностранных бизнесменов приезжает в Ленинград, только лишь оптовики?

- Нет, почему же. Наши аукционы привлекают брокеров^* и комиссионеров, пушно-меховых фабрикантов, представителей крупных универсальных и владельцев небольших розничных магазинов, торгующих пушниной.

^* (Брокер - посредник при заключении сделок.)

- Наши аукционы всегда велись на английском языке?

На этот вопрос я не смог ответить. Пришлось взять интервью у специалистов. Вопрос оказался шире, чем кажется на первый взгляд. Вот что мы выяснили. Оказывается, с I по XV аукционы велись на немецком языке. Аукционатором был приглашенный немецкий специалист Битнер. А потом в зале продаж звучала и английская речь. Торги вели англичане Кобб и Ашфорд.

С XVII аукциона, то есть с июля 1947 года, торги ведут советские аукционаторы. Причем вначале они вели торговлю на русском языке, а затем для удобства покупателей наши специалисты стали вести аукционы на английском языке.

Вот как описывает XVIII аукцион один из первых советских аукционаторов Алексей Алексеевич Каплин: "Сами торги происходили в особом аукционном зале Дворца пушнины, где образцов не было и где иностранные коммерсанты, конкурируя между собой, называли цены, исходя из оценки, помеченной каждым из них в своем каталоге.

В целях лучшего понимания продаж на Ленинградских и Лондонских пушных аукционах перед торгами шкурок каждого вида пушнины и каракуля аукциона тор объявляет собравшимся в аукционном зале покупателям о том, в какой сумме должна быть разовая надбавка каждого покупателя. Так, например, на Ленинградских аукционах при продаже собольих шкур каждая разовая надбавка до цены за шкурку в 50 долл. выражается в сумме 1 долл., при цене от 50 до 100 долл. за шт. - 2 долл., а выше 100 долл. - 5 долл. Если аукционатор назовет для начала цену 40 долл. за шкурку и эту цену подтвердит тот или иной покупатель, то его конкурент понимает, что, давая надбавку на эту цену каким-либо немым жестом, он предлагает 41 долл. за каждую штуку торгуемой партии собольих шкурок. Следующий конкурент, причем им часто бывает и первый купец, согласившийся с начальной ценой аукционатора в 40 долл., предлагая каким-либо жестом надбавку (поднятием руки, карандаша или каким-либо другим молчаливым знаком), знает, что его жест понимается аукционатором как согласие платить 42 долл. за каждую соболью шкурку данной партии. Последующие надбавки уже составят цену в 43, 44, 45 долл. и т. д. Отдельные купцы, не пользующиеся немыми жестами, называют цену словами, всегда придерживаясь суммы надбавки, установленной аукционатором перед началом торгов шкурок какого-либо вида пушнины. Правда, бывают нетерпеливые, "горячие" коммерсанты, которые, например, после принятия одним из аукционных покупателей начальной цены в 40 долл. сразу выкрикивают цену в 45 или 50 долл. Такие крупные повышения цены (случаются они изредка, но все же по нескольку раз на каждом аукционе) не нарушают правил аукционной торговли.

При продаже шкурок белки надбавка обычно устанавливается в 1 цент, горностая, хоря и колонка - от 5 до 10 центов, куницы - от 10 до 25 центов, каракуля - 25 центов и т. д. Аукционатор, принимая от покупателей надбавки, обязательно выкрикивает каждую из них, называя все время повышающуюся сумму (44, 45, 46, 47 долл. и т. д.)".

Здесь прошла лисица. Фото П. Яровицкого

Первый послевоенный Ленинградский аукцион, по счету XVIII, стал особой вехой в истории международной пушной торговли. Вот только две цитаты из органов буржуазной печати того времени. Английский журнал "Бритиш фэйр рекорд", август 1947 года: "Первые сообщения с Ленинградского аукциона указывают, что лондонские коммерсанты, находящиеся в Ленинграде, удовлетворены своей поездкой. Цены, вырученные на этом международном аукционе, станут тем базисом, на основе которого меха будут предлагаться на рынке".

Швейцарский журнал "Фурюрмод", сентябрь 1947 года: "Результаты аукциона следует признать вполне удовлетворительными... Особо интересными были продажи собольих шкурок. Лучшие экземпляры этой коллекции, насчитывавшей более 5 тыс. штук, продавались по 550 долл. ...за штуку...

Самыми крупными покупателями на этом аукционе были американские фирмы..."

Вот список пушно-меховых товаров, проданных тогда: шкурки белки, беличьи меха разные, шкурки белька, волка, горностая, енота, зайца-русака, колонка, корсака, куницы горской (каменной), куницы мягкой (лесной), нутрии, соболя, солонгоя, сурка, суслика-песчаника, тарбагана, каракуля чистопородного, каракуля метиса, смушки, муаре, мерлушки. Всего 22 наименования пушно-меховых товаров.

Главным в послевоенных аукционах было то, что они по своим размерам были в два-три раза крупнее довоенных. Все большее место в них стала занимать продажа продукции клеточного звероводства и каракуля. Возрастающее качество и разнообразие предлагаемых товаров привлекали все новые зарубежные фирмы и оживляли конкуренцию среди них...

Сколько драгоценных мехов прошло с тех пор через залы и склады Дворца пушнины, сколько страстей кипело в аукционном зале. Увозили отсюда русские меха по белу свету! За эти годы конечно же произошли серьезные изменения в мировой пушной торговле. Менялась мода, менялся ассортимент товаров, повышались или падали цены на некоторые виды мехов. На мировом рынке ведущее место заняла продукция клеточного звероводства. Многое изменилось. Но неизменным остался интерес к советской пушнине и к Ленинградским международным пушным аукционам.

Стрелок приготовился. Фото П. Яровицкого

...В одном из залов дворца я встретил знакомого молодого зверовода из Латвии. Он приехал на аукцион в составе делегации своего хозяйства.

- За опытом, - сказал зверовод.

Мы с другом прямо-таки вцепились в него и его товарища.

- Давайте показывайте звероводческую продукцию. Рассказывайте, что и как.

Ребята сначала засмущались. А потом разошлись. На сортировочном столе перед нами раскладывали то темного голубого песца, то светлого, которого сменял платиновый. Затем пошла норка.

- Мы ведь сами-то норкой в основном занимаемся, - говорили звероводы. - Преимущественно цветной. Смотри те, какие шкурки норки окраса палатино. Особо крупного размера. Некоторые гиганты достигают в длину более метра. А какая густая и чистая по тону подпушь, равномерное опушение, блеск, мягкость.

- У вас что в совхозе все такие фанатики? - спросил мой друг.

Ребята рассмеялись. Один из них спросил его:

- А вы любите свою работу?

- Конечно, - сказал он.

- И мы тоже.

Теперь заулыбался мой друг, широко и доброжелательно. Нам с ним эти ребята годились в сыновья. И мы радовались их успехам, их знаниям, их интересу к своему делу.

Как-то незаметно вокруг нас собралась группа работников звероводства. Начался оживленный разговор о качестве мехов, направлении звероводства и охотничьего промысла, о конъюнктуре мехового рынка. Мы с другом порой "подкидывали сухих дровишек" в костер этой стихийной дискуссии, и она разгоралась с новой силой, обрушивая на наши головы все новую информацию.

- Посмотрите на эти меха! Посмотрите! - кипел один из звероводов. - Ну куда же лучше, куда разнообразнее и ценнее, кстати. Вы ведь все знаете, что 80 процентов общего объема производства и закупок пушнины в стране (в стоимостном выражении, конечно) занимает наша продукция, звероводческая. Нет, говорят, здесь не дотянул, там перетянул. То светлей, то темней, длинней, короче, а купцов-то от нашей продукции оттащить нельзя. Они-то знают, за что деньги платят. Это же чистое золото.

- Да чего ты бурлишь, - урезонивал другой. - Мода, конъюнктура - слыхал? Это же всегда было. Ты что же, мил друг, спокойной жизни захотел, да?

- Кто, я? Спокойной жизни?! Да наш зверпром один из первых в стране. Полтора десятка гигантских хозяйств. Зверей с каждым летом более ста тысяч! Поэтому мы и в мире по пушнине на первом месте. Если бы не ваш зверпром - туговато было бы.

- А что ты думаешь, - тоже переходит на шутку зверовод, - без нас всей отрасли было бы не до песен.

- Аукционы аукционами, - продолжается разговор, - но все-таки здорово, что на экспорт у нас сейчас идет всего 15 процентов производимой в клетках и добываемой промысловиками пушнины. А остальная остается в стране. И надо сказать, совсем не худшего качества, может порой и наоборот. Посмотрите, какие воротнички и шапочки носят наши девчата. В Париже такие меха не вдруг и встретишь.

- Постойте, постойте, а вы знаете, с какой скоростью шла продажа шкурок норки на 99-м аукционе, здесь, в этом дворце?

- С какой же?

- Со скоростью 1 миллион шкурок за девять часов. Всего за девять часов.

- Что же тут удивительного? Ежегодно на Ленинградских аукционах продают 5 - 6 миллионов различных шкурок. Когда товар отличный, и торги идут скоро.

- Покажите-ка, пожалуйста, отчет о последнем аукционе. Спасибо. Значит, 99-й. Какой же он был? Приехало 276 купцов из 25 стран. Страны-участники: Англия, ФРГ, Италия, Финляндия, Япония, США, Дания, Швеция, Гонконг, ГДР, ЧССР, Франция, Канада, ВНР, НРБ, Афганистан, Греция, Голландия, Швейцария, Испания, Уругвай, Австрия, Мальта. Да, воистину все флаги в гости к нам.

Лисица насторожилась. Фото Б. Нечаева

Хороший будет воротник. Фото П. Яровицкого

- Что же мы им предложили?

- Так, всего для продажи выставили 2,7 миллиона единиц разных пушно-меховых товаров. Тут и норка, и каракуль, и соболь, и песец голубой, и лисица серебристо-черная. Кроме того, шкурки в изделиях и пластинах: белка, рысь, енот, росомаха, лисица красная, хорь.

Оказывается, на аукционе каждый коммерсант хотел бы первым сделать покупку. Это очень важно для рекламы фирмы, которую он представляет. Такого права купцы настойчиво добиваются в конкурентной борьбе. Не менее почетно также закрыть торги, то есть сделать последнюю, завершающую аукцион покупку.

Когда я писал эти строки, прошел с большим успехом 100-й, юбилейный Ленинградский аукцион. Он состоялся в июне 1985 года.

...Мы с другом покидали ленинградский Дворец пушнины. В последний раз окидывая взглядом внешне спокойную, деловую аудиторию аукционного зала, мы вдруг ощутили величайшее напряжение, накал страстей, царившие там. Уже выходя, услышали знакомое: "Следующий лот номер...", и тогда я подумал: то, что в старину звали мягкой рухлядью, мы теперь именуем мягким золотом. Но как ни называй драгоценные меха, они, как и золото, любят счет.

Шкурки совхозных норок. Фото автора

Охота завершена. Фото П. Яровицкого

Меду хочется! Фото В. Петухова