Охотничья этика

Охотничья этика - это прежде всего манера поведения, продиктованная бережным отношением к природе и ее богатствам, любовью к охоте, уважением к товарищам по охоте.

Охотничье законодательство в значительной степени лимитирует использование для добычи дичи моторных лодок, фар и иных технических средств. Поскольку в данной книге речь идет преимущественно об охоте спортивной, представляется полезным особо остановиться на вопросах охотничьей этики.

Этика вообще - это система норм нравственного поведения людей и их обязанностей по отношению к обществу. Но под охотничьей этикой почему-то чаще и прежде всего понимают обязанность неукоснительного соблюдения охотником охотничьего законодательства. А ведь любое нарушение в этой области является "деянием юридически наказуемым", и за него предусмотрена определенная мера административной, а то и уголовной ответственности. Говорить поэтому о неэтичности нарушения также странно, как оценивать с этических позиций взяточничество, воровство или убийство. В области охоты на страже наших интересов при борьбе с браконьерством стоит закон.

Нарушения же охотничьей этики юридически не наказуемы. Ими можно возмущаться, их можно осуждать, но покарать за них далеко не просто. Весна! Поднявшись ни свет ни заря, отправляетесь вы на тетеревиный ток, где накануне поставили шалаш. Приходите, а в нем уже устроился некто, встречающий ваше появление совсем неблагосклонно. Он не только не собирается извиниться и стыдливо убраться восвояси, но еще довольно нахально утверждает, что из этого шалаша он уже охотится три зари. Допустим, что препирательства закончатся в вашу пользу и конкурент освободит захваченное место. Однако далеко он не уйдет, а тут же рядом начнет сооружать собственное укрытие. Светает, а он все ходит, ломает ветки и даже возвращается, чтобы позаимствовать у вас соломы на подстилку. Тетерева все это, конечно, не оставляют без внимания и на токовище не вылетают. По какой статье можно наказать этого охотника?

Другой пример: участники загонной охоты после проведения жеребьевки идут занимать стрелковые номера. Среди них идет и старый человек, радующийся своей, может быть, последней, охоте. Снег глубок, ему трудно, он спешит и задыхается. А спешит он потому, что его более молодые компаньоны и не думают его поджидать. Вот один из них остановился на указанном ему месте, за ним второй, третий, но старику не повезло - выпал ему дальний номер. Он чувствует (даже если ему об этом и не скажут), что всех задерживает, ощущает свою дряхлость и горечь сознания собственной неполноценности усугубляет его физические мучения. А ведь не только можно, но и должно было кому-нибудь из тех, кто помоложе уступить ему место поближе. Какова мера вины его спутников и как за нее воздать?

Обратим внимание на водные угодья. Между куртинами тростников, как сетчатые стенки, тянутся крылья расставленных рыбаками вентерей. По удерживающим их кольям перелетают, пикируют с них вороны. Подгоняет охотник лодку к месту их сборища и видит несколько запутавшихся в сетях шилохвостей. Птицы, хотя и порядком пощипаны воронами, но живы. Их бы распутать и отпустить, однако есть "охотники", которые этого не делают. А что грозит тому, кто возьмет, да и отвернет им головы?

Вот только три (из бесконечного количества возможных) ситуации, демонстрирующие безнаказанность явно неэтичных поступков. Правда, можно возразить, что ведь существует такая категория воздействия, как общественное порицание. И действительно, последнее для большинства из нас далеко не безразлично (тем более что иногда оно может вылиться в исключение из коллектива). Но, во-первых, для этого нужно проявить свою антиохотничью сущность на глазах у товарищей, а во-вторых, грош цена той добропорядочности, которая поддерживается лишь угрозой возмездия.

Мерилом допустимой добычливости охоты должна быть не узаконенная норма отстрела дичи (она является лишь высшим ее пределом), а фактическое количество встречаемых охотником животных. Охотоведческой наукой и практикой тут установлены довольно четкие критерии. Например, весной противопоказано охотиться на токах, где поет меньше пяти глухарей или тетеревов. Норма изъятия в таком случае не должна превышать 20%, т. е. одной птицы из пяти, а это можно сделать лишь там, где петухов поет не меньше пяти. Здесь не годится стрелять по токовику - первому вылетающему на токовище и начинающему петь самцу, поскольку его отстрел часто ведет к распаду тока.

При осенней охоте по боровой и полевой дичи выводки, состоящие из старки и не больше трех молодых птиц, полезно оставлять в неприкосновенности, так как из четырех зазимовавших птиц к весне сохраняется не больше двух и оставленный с осени выводок из 4 тетеревов или куропаток к весне только-только обеспечит наличие в данных угодьях пары производителей.

Дико покушаться на жизнь хотя и разрешенных к отстрелу, но малочисленных в данном месте животных. А ведь бывает, что не успеет на каком-нибудь пруду загнездиться, вывести и вырастить потомство первая и единственная пара уток, как за ним уже начинают охотиться.

По закону нельзя стрелять животных, оказавшихся в бедственном положении. Мало выполнять этот запрет, попавшим в беду мы просто обязаны оказывать помощь, потому что без любви к животным нет и истинного охотника. Какая тут любовь, вы же их стреляете, лишаете жизни! - часто говорят охотникам. И все же, как это ни парадоксально, тех самых зверей и птиц, которых мы преследуем и пытаемся добыть на охоте, мы любим. Не сентиментальные охранители наших четвероногих и пернатых друзей, а именно охотники спасают от весеннего половодья косуль и зайцев. Именно они порой с опасностью для жизни выручают провалившегося в полынью лося или кабана. И именно они, а не кто-то другой несут на плечах мешки с подкормкой туда, где, слабея от зимней стужи и бескормицы, бедствуют стайки серых куропаток. Все это осуществляется на благо охотничьих животных, которые дороги охотникам и сами по себе, и как объект будущей охоты. Так пусть каждый пожнет от трудов своих, поскольку в этом и заключается одно из высших проявлений охотничьей этики.

Тысячелетиями вырабатывались традиции спортивной охоты. В отличие от промысла не наиболее легких путей для добычи животных искали здесь люди. У них были другие задачи - найти способы охоты, требующие предела охотничьего искусства, обеспечивающие максимальную эмоциональность охоты, дающие наиболее полноценные трофеи и одновременно не наносящие воспроизводству дичи ущерб. Преследуя эти цели, люди отказались от ловушек и взяли в руки ружье. Они вывели породы собак, работа которых сама по себе беспредельно украшает охоту. Им нужен не пойманный в петлю, а вытропленный или идущий из-под гона заяц; не сидящая, а взлетевшая птица; не просто олень, а красавец-рогач, да еще взятый во время рева. Традиции охоты - бесценное наследство, доставшееся нам от предков. В них суть, красота, эстетичность любительской охоты и соблюдение их - одно из основных условий этики охоты.

"Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой" - вот целиком этичная форма общения между охотниками.

Каждый из нас порой нуждается в помощи, так не будем отказывать в ней тем, кто ее просит у нас. Все мы когда-то были молоды, неопытны и неумелы на охоте. Многие, наверное, хранят в благодарной памяти образ своего учителя по охоте и наставника. Так не станем оставлять без дружеской опеки тех начинающих, чья охотничья сущность проявляется в одной неискушенной страсти. Все мы когда-нибудь состаримся, достигнем того грустного возраста, в котором охотничьи труды даются уже нелегко. Думая об этом, сделаем все, чтобы пожилым охотникам выезды в поле давались легче. Мы терпеть не можем, когда кто-то портит нам охоту, так не будем сами портить ее другим.

Часто и много пишут о том, что для охотника-спортсмена убитые им животные представляют якобы второстепенную ценность, а главное для него это упоительное общение с природой, алые рассветы, задумчивые вечера и ночи у потрескивающего костра. Вся эта лирика, конечно, прекрасна, но есть в такой интерпретации охоты доля лицемерия. Не для того же тащим мы с собой ружье и патроны, чтобы поупражняться в переноске тяжестей. Нет, мы делаем это с целью заняться добычей животных, находящихся в состоянии естественной свободы. Удача в данном начинании для нас совсем небезразлична. Как бы ни были алы рассветы, а возвращаться с охоты пустым мало кому приятно. Этика охоты не в бескровном любовании налетающими утками или поющим глухарем, а в том, чтобы дичь, которую мы хотим взять, была взята как положено и, главное, чисто. Стрельба по зверю и птице, которых мы не надеемся убить наповал или достать из непролазных крепей, - вот ярчайший пример охотничьей неэтичности.

И, наконец, последнее - право на выстрел и право на добытый трофей. Здесь все просто. Предпочтительное право на выстрел имеет тот, на кого более близко и удобно для выстрела выходит зверь или налетает птица. Стрельба с более далекого расстояния и из менее удобного положения по животным, хорошо идущим на другого стрелка, - нарушение вопиющее. Убитый зверь принадлежит тому, чей выстрел положил его на месте; убитая птица - трофей того, кто прервал выстрелом ее полет.

За рубежом, да и в нашей стране существуют охотничьи традиции ритуального характера: порядок построения перед началом коллективной охоты, правила, по которым после ее окончания, раскладываются убитые животные, церемония поздравления удачливого стрелка и т. д. Все это красиво, вносит в дело порядок и стройность, дисциплинирует участников охоты. Но неверно было бы этими внешними атрибутами подменять истинную этику охоты, выражающуюся в чувстве товарищества, любви к охоте и бережном отношении к животным.

Как уже упоминалось во введении к нашей книге, охота на представителей водоплавающей дичи очень разнообразна, и ее можно проводить многими способами. Объясняется это тем, что местообитания уток и гусей, их поведение и образ жизни непостоянны и заметно изменяются по сезонам года. Это вынуждает нас весной охотиться не в тех местах, где охотились летом, а летом - не там, где осенью. Это же диктует необходимость использовать для охоты те способы, которые в наибольшей степени увязываются с особенностями сезонного поведения дичи и, следовательно, наиболее эффективны. Кроме того, на способы охоты накладывают свой отпечаток требования, связанные с обязанностью сбережения запасов дичи, соблюдением веками установленных традиций и принципов охоты, определяющих ее спортивность. Так, под безусловным запретом находятся способы охоты, а вернее, добычи птиц, ведущие к хищническому, массовому их уничтожению. Весной категорически запрещен отстрел самок большинства представителей водоплавающих, и охота разрешается только на селезней, а следовательно, проводится способами, рассчитанными именно на их добычу. Летом считается, если и непротивозаконным, то во всяком случае заслуживающим осуждения отстрел утки от выводка, стрельба уже крупных, но еще нелетных птенцов (хлопунцов).

Несмотря на все свое разнообразие, способы охоты на водоплавающих укладываются в довольно четкую схему, характерную для всех способов охоты вообще. Их можно подразделить на три группы: охота с подхода, охота с подкарауливанием и охота с подманиванием дичи.