Погоня. (О. Ильин)

Разбойник

Четвертый день Павел Афанасьевич Михайлов идет по следу матерого волка. Зверь с капканом на передней лапе уходит в глухое болото. Высокая фигура егеря легко скользит на лыжах по тонкому насту. Внимательным глазом по-хозяйски осматривает он знакомые места.

Март только наступил, но снегу в лесу уже мало. Вечером и утром морозы, а днем оттепель.

Отправляясь проверять капканы, Павел Афанасьевич рассчитывал к вечеру вернуться в деревню и взял с собой только кусок хлеба. Теперь жалел об этом. Как ни экономил, а утром доел последнюю корку. Чувствовал, что, если не встретится по дороге деревня, не выдержит, оставит преследование.

В капкан попался старый "приятель" Павла Афанасьевича. Михайлов давно охотился за ним. Сразу узнал хищника по следу. На правой передней лапе волка отрубленные капканом когти. Года четыре назад попался зверь в капкан и ушел. С тех пор еще осторожней и хитрей сделался.

Как-то обложили его на болоте городские охотники, затянули флажками, да неопытные оказались. Торопливо, с большим шумом гнали зверя. Волк и махнул через флажки. На другой день Павел Афанасьевич все это определил по следам на снегу.

На облавной охоте главное - не спешить. Затянул хищника "в котел". На хорошем лазу замаскировал на номере стрелка, а сам потихоньку в круг. И погнал зверя. Он начнет ходить осторожно, нюхать, прислушиваться. Подойдет к флажкам, увидит красное полотнище - и снова в круг подальше от шума. Походит и наткнется на стрелка. Нельзя обложного волка сильно пугать: уйдет, не посмотрит и на флажки.

B прошлую зиму Павлу Афанасьевичу в инспекции дали люминалу: на, мол, попробуй, испытай, как это снотворное на зверя подействует. Начинил мясо люминалом, зарыл в снегу за деревней. Через два дня пришел, привады на месте не оказалось. Знакомый след колченогого как-то странно петлял из стороны в сторону.

"Подействовал, значит, люминал", - обрадовался егерь.

Вскоре охотник подошел к лежке, но обнаружил ледяную ложбинку. Днем раньше застал бы хищника тут. А теперь тот отлежался и ушел.

Третий год Павел Афанасьевич соревнуется с этим зверем в хитрости. Теперь волк попался. Но снег неглубокий, нести капкан ему сейчас легче.

"Не ушел бы снова, разбойник, - забеспокоился охотник и присел на пень передохнуть. - Может, домой вернуться? Да уж далеко забрался. И волк как будто умышленно тащится вдали от жилья, а то можно бы где-нибудь раздобыть хлеба".

А голод мучил все сильнее. Хотелось пить. Павел Афанасьевич снял шапку и положил рядом с собой на камень. От головы валил пар. Достал платок, вытер мокрый лоб. Снег тяжелый, рыхлый, сырой. Егерь промочил валенки.

В военно-охотничьем обществе Павел Афанасьевич слыл одним из лучших специалистов капканной охоты. И этого матерого заставил второй раз пойти в капкан. Зимой привез в лес павшую лошадь. Чтобы не оставлять следов человека, сбросил ее в снег, не слезая с саней, и уехал. Вскоре туда стали ходить волки. Семь штук пожаловало, и в их числе хромой. Шестерых старый охотник поймал быстро, а с этим пришлось повозиться. Егерь ежедневно обходил на лыжах вокруг привады. По следу на снегу видел, как волк шел кормиться: осторожно, всегда с подветренной стороны, периодически останавливаясь и обнюхивая местность. Волк - животное умное. Он очень боится человеческого следа. Когда убедится, что ему ничто не угрожает, смело подходит к приманке. Наевшись, уходит тем же следом, которым пришел сюда, ставя ноги в отпечатки своих же лап.

Павел Афанасьевич долго думал, как обмануть зверя. Выбрал излюбленную волками тропу. Не подходя к ней, оставил лыжи в стороне и со специальной лопаткой на длинной ручке, с взведенным капканом подошел к следу. Шаги старался делать шире. Осторожно выбирал лопаткой из-под следа волка снег. Потом с расчетом на давление ноги зверя поставил капкан чуточку вперед, под отпечаток следа. Капкан засыпал снегом, а над ним сделал ложный след ноги волка. Возвращаясь к лыжне, осторожно засыпал свежим снегом и свои следы. По пути стучал по еловым веткам, сухие хвоинки, падая на землю, присыпали его работу. И перехитрил зверя.

Отдохнув, Павел Афанасьевич возобновил преследование. По следам он увидел, как волк, проваливаясь на тонком льду, с трудом выбрался на крутой берег и усталый двинулся по косогору. "И тебе нелегко! Пузо-то, поди, подвело тоже!" - подумал охотник, проходя знакомую опушку леса, заросшую вереском. Осенью здесь росло много белых грибов. В эти места приходил еще мальчишкой.

Павлу Афанасьевичу вспомнилось детство. Он вырос недалеко от Кингисеппа, около железнодорожной станции Веймарн, в деревне Торма. Тринадцатилетним пареньком взял в руки ружье.

Однажды ему пришлось наблюдать работу двух егерей, он увлекся ею. Решил: "Вырасту - обязательно стану егерем".

В пятнадцатом году служба в царской армии, война. В боях пригодились охотничьи навыки. Жив остался благодаря природной выдержке и охотничьей смекалке. Но в газовой атаке потерял правый глаз. В восемнадцатом добровольно вступил в Красную гвардию, в минно-подрывной отряд. Демобилизовался из-за плохого зрения.

"С охотой теперь все кончено. Какой стрелок с одним левым глазом", - думал тогда Михайлов. Но, приехав домой, стал тренироваться. И научился стрелять...

Зверь выбрался на ровную болотистую поляну и пошел между кочками. Михайлов разгреб снег, собрал в горсть клюкву, бросил в рот. Кислый холодок прошел по рту, остался на зубах. Казалось, жажда меньше стала мучить, а есть захотелось еще сильней.

Обошел болото, вышел к низкорослому ельнику. Молодые елочки, укрытые снегом, стояли тихо, словно спали тут на поляне.

Вечерело. Егерь осмотрелся, изучая местность. Сравнительно недалеко в стороне деревня.

"Пожалуй, зайду туда, поем и попрошу хлеба в дорогу", - решил Михайлов.

В середине ночи, сытый, с запасом хлеба, он вернулся к оставленному следу и развел костер.

"Теперь-то повоюем, я неголодный! А тебе вряд ли с моей железкой удалось кого сцапать". Охотник посмотрел на небо. Оно было усыпано звездами. Из-за леса подымалась оранжево-красная половинка луны. Бросив в огонь сушняку, Павел Афанасьевич стал прислушиваться к разговору костра. Сучки, потрескивая, стонали в огне, как живые. Потом наломал елового лапника, прилег на него и закрыл глаза.

Перед рассветом охотник проснулся. Костер чуть теплился. Спина замерзла. Павел Афанасьевич встал, побегал, согреваясь. Потом набросал сухого валежника на угли. Костер заговорил снова. У костра охотник согревался и воспоминаниями.

...В тридцать третьем году он поступил в военно-охотничье общество егерем. С тех пор и работает здесь. До этого был профессиональным охотником. В сорок первом, несмотря на плохое зрение, ушел на Карельский фронт связистом. Под огнем ходил налаживать связь. Умение ориентироваться в лесу помогало в боях. Как-то пошел с молодым напарником в самое пекло. Туда, до обрыва провода, ходил не один связист, и никто не возвращался обратно. А они дошли, и командование получило возможность управлять боем...

Потом воевал пулеметчиком. Попал в окружение. Выбирался берегом реки Вуоксы. Шел лесом к Ладожскому озеру. Боялся угодить в лапы к фашистам, держался бездорожья. И выбрался к своим.

Заря разгоралась, и вот из-за деревьев показался красный луч, за ним показался краешек солнца. Павел Афанасьевич стал забрасывать костер снегом. Он никогда не оставлял в лесу непотушенной головешки. Убедившись, что не дымит ни один уголек, пошел по следу волка. Изучив направление, двинулся напрямую, срезал большой участок леса и снова выбрался на след. У незамерзшего ручья волк ложился, пил воду.

К обеду охотник оказался на опушке осинника. У низкого сучковатого куста снег был вытоптан. Бусинки крови, словно мороженая клюква, рассыпаны под кустом. На изогнутом крючковатом сучке висел капкан с лапой волка. Капкан прочно держался пружиной за куст. Железные зубы его перебили кость лапы, и волк оторвал ее вместе с капканом.

Охотник взял капкан и приготовил ружье. Быстро пошел по следу, надеясь застать волка где-нибудь близко. Теперь зверь прыгал на трех лапах, часто ложился, снова вставал. Кровь на снегу уменьшилась. "Зализал рану, разбойник", - вздохнул охотник и остановился на поляне. Летом тут было поле, засеянное рожью. Здесь осенью с сеттером стрелял куропаток. Михайлов очень любит собак. В охотничьем обществе считается специалистом по натаске легавых, хорошо знает тонкости этого дела, несколько лет работал преподавателем по натаске легавых в школе егерей.

Считает, что учить собак нужно только лаской. Многим охотникам обучил хороших четвероногих друзей.

Несмотря на потерю ноги, волк шел быстро, капкан уже не мешал ему. К вечеру зверь привел охотника на болотистую поляну. Здесь были тетеревиные тока. Сейчас сиротливо стояли шалаши для охотников. Один у края поляны, другой в глубине леса. Любит Павел Афанасьевич и глухариную охоту. Умеет незамеченным подойти к птице, усевшейся на краю болота на сосне. Петух, вытянув шею, в самозабвении поет, щелкает, точит да так, что в эти мгновения восторга не слышит опасных шагов охотника. На этот раз место для ночлега Павел Афанасьевич выбрал под сосной. Утром съел остаток хлеба, встал на лыжи и пошел преследовать зверя. "Шестой день я гоняюсь за тобой. Не знаю, когда назначишь встречу", - подумал охотник. Тонкий наст проваливался. След вел вдоль берега речки. Здесь около упавшей осины охотник со своей шустрой лайкой взял куницу. Хорошие собаки у него, умные. На полевых испытаниях часто берут призы. Тринадцать грамот имеет Михайлов за отличную работу с собаками.

Волк еле тащился впереди. С трудом взошел на гору. Михайлов видел, что силы оставляют зверя. Егерь перебрался через ствол поваленного бурей дерева, поднялся на горку и... в лощине увидел волка. Грянул выстрел.

Конец

Многодневная погоня закончилась.