В отрогах Тянь-Шаня. (М. Савельев)

Здесь охотятся на кекликов

Под ногами облако

У самой вершины горы, как средневековый замок, высится отвесная скала. Вниз от нее бурой шершавой полосой протянулась каменная осыпь. С этой полосы и доносятся звонкие голоса:

- Ке-ке-ке-ке! Ке-ке-ке-ке!

Надо подниматься. Кеклики^* там, на осыпи.

^* (Каменные куропатки.)

Шаг за шагом, метр за метром, зигзагами, отыскивая не очень крутые скаты, поднимаюсь к вершине. Тяжелеют ноги, рубашка прилипает к плечам. Часто останавливаюсь стереть с лица пот, передохнуть…

К скале подхожу уже по гребню. Осыпь, а на ней и кеклики - ниже меня. Так удобнее стрелять. Но кеклики уже молчат. Начинаю присматриваться. У самого подножия скалы вижу сидящего человека. Легкая куртка, спортивная шапочка, на коленях ружье, а от колен ноги как будто растворились в белом тумане.

- Здравствуйте, - говорю.

- Здравствуйте, - поднимает он на меня приветливые живые глаза и продолжает:

- Искал кекликов, а смотрите что нашел!

- Облако?

- Да, сижу, боюсь спугнуть.

Облако маленькое, в виде лепешки, но очень плотное и белое. Оно доверчиво прижалось к скале и осталось недвижимым. Кажется, вспугнуть его можно и резким движением, и даже громким голосом. Мы сидим и молча смотрим на облако сверху вниз. А там далеко-далеко по дну ущелья голубой ниточкой искрится на солнце горная речка, немного выше по склону горы золотом горят шапки боярышника, а над ними, широко распластав крылья, парит царь птиц - орел. Около нас суетится стайка чижей. Перелетая с былинки на былинку, они выбирают созревшие зерна и, мелодично посвистывая, приветствуют яркие и не по-осеннему теплые лучи солнца.

Суровы, но красивы горы Узбекистана. То, что на первый взгляд кажется хаотичным нагромождением скал, неожиданно оказывается оригинальным, неповторимым...

Отвесная скала метров семьдесят высотой. Представляется, что она создана руками человека из множества вертикально поставленных труб. А вон там, над обрывом, выстроилась батарея баллистических ракет. Все ракеты одной формы, все нацелены в одну точку. Несколько выше отчетливо виден высокий постамент, а на нем бюст известного полководца... И все это работа солнца, воды, ветра и времени.

Более нежна и мягка красота гор с арчевыми рощами и зарослями алычи и боярышника...

Из ущелья доносится, перекатываясь, гремящее эхо выстрела. С резким свистом "ти-изю! ти-и-зю!" подобно маленьким снарядам мчатся над вершиной вспугнутые кеклики.

- Ну вот и началась охота, - сказал, поднимаясь, мой новый знакомый, Николай Васильевич Волков. - Вы уж разрешите мне держаться около вас - я здесь человек новый, недолгой заблудиться...

Волков оказался страстным охотником, большим любителем природы. Часто останавливаясь и посматривая на горы, он рассказал, что служит в Киевском военном округе, а охотился и в Карпатах, и на Дальнем Востоке, и на сибирских озерах.

- Все в моем охотничьем активе есть до лося и медведя включительно. А вот кеклика не было. Теперь и этот прочерк ликвидировал. Есть у меня разрешение и на отстрел фазана. Завтра попытаю счастья, ведь наш фазан не такой, как на Дальнем Востоке.

Вечером, сидя в просторной уютной столовой, гость делился своими впечатлениями с начальником хозяйства.

- Я как-то все представлял иначе: и горы ваши, и охоту, и само хозяйство. Все не так и все приятно удивляет. Прекрасный дом с фруктовым садом. И виноградник. А думалось - глинобитные кибитки под скалой. А горы! Голые, скалистые, а какие красивые! Всю ночь сниться будут горы. И кеклики, конечно. А улары у вас есть?

Довольно улыбаясь, начальник хозяйства Георгий Константинович Лисов ответил:

- Была и кибитка... Хозяйство существует с 1933 года, а этот дом построен недавно. В старом помещении совсем тесно стало. Теперь до четырех тысяч человек в год бывает у нас. А насчет уларов - как вам сказать... Немного есть. Но идти за ними надо далеко. Легче тау-теке добыть или сибирского винторогого козла...

- И это у вас водится?

- И это, и кабаны есть, и медведи. Не говоря уж о барсуках и дикобразах. Недавно и со снежным барсом пришлось встретиться. Вот поживете у нас недельку, то сами кое-что увидите, кое-что от охотников услышите, тогда и в медведя и в барса поверите. Ну, а завтра в пойме, может быть, чиля поднимем, но его стрелять нельзя. Заяц толай может встретиться. Лиса, шакал, кот камышовый. За последние годы мы этого добра много истребили. Одних лис больше трехсот. Стреляем мало, больше петлями да капканами ловим. Попадают и волки, но редко. Выводить потомство на своей территории мы им не позволяем, ну а зимой, бывает, заходят. Тогда стараемся взять их, хотя в пойме волк особого вреда и не приносит. Враги фазана - лиса, шакал, кот и браконьеры.

- Браконьеры? - удивился гость.

- Да, они пострашнее четвероногих хищников. Однако пора отдыхать. Завтра подъем в семь часов, а в восемь выход. Спокойной ночи.

Жар-птица

Извивается, петляет по тугаям узкая охотничья тропа. Закинув ружье за плечо, Георгий Константинович идет по тропе широким размашистым шагом, часто смотрит по сторонам, выискивает одному ему известные приметы и вполголоса, как бы самому себе, говорит:

- А лисичек-то меньше стало. Это хорошо, фазану спокойнее будет.

Мы гуськом шагаем за начальником хозяйства, и я вижу, что наш гость не совсем понимает, о чем говорит Лисов. А тот, решив совместить два дела, повел нас в заказник по местам, где расставлены петли на хищников.

Вот и первый на нашем пути подкормочный шалаш. Сооружение самое примитивное. Вершины двух ивовых кустов сведены вместе и связаны. На этой основе лежит тонкий слой камыша. Пространство между кустами расчищено до земли. Сюда зимой и насыпается зерно - ячмень, пшеница, курмак...

- Следы фазана вижу, хотелось бы увидеть и того, кто их оставил.

- Будут и фазаны, - успокаивает начальник хозяйства.

И только он произнес эту фразу, как из-за куста рядом с нами свечой взмыл петух, за ним второй... третий... шестой!

Волков стоял изумленный.

И снова идем по вьющейся в тугаях тропинке. Лисов рассказывает о доверчивости фазана в заказнике и о его осторожности там, где разрешена охота, говорит о большом количестве врагов у этой чудесной птицы. Голос рассказчика все время меняется - в нем звучит то радость, то гордость, то грусть.

- В многоснежные зимы приходится строить дополнительные шалаши - не хватает птицам корму. Прочитал я в журнале рекомендацию строить подкормочные шалаши низкими, с односкатной крышей. Такие шалаши мы и построили в нижней части заказника - там кустарника мало. И что же? Фазан кругом шалашей ходит, зерно, что можно достать, не заходя в шалаш, достает, а под кровлю не идет. Пришлось ломать и строить заново. Высокие, похожие на куст камыша. В такие вот заходит как домой. Очень охотно идут на посевы, на подкормочные площадки. И не ждут лета, начинают наносить визиты сразу после посева. Мы, к примеру, так и не смогли первый год вырастить, хотя и подсевали два раза, - все выбирают. А что и взойдет, так склевывают всходы... Вот это - наш озимый ячмень. Высевали сто двадцать килограммов на гектар, а видите, какой редкий. Фазан выбирает зерно... Смотрите! Смотрите! Вот они побежали в камыш!

Мы повернули головы туда. По гладко заборонованной пашне с невероятной быстротой мчались фазаны. Вытянутые над землей шеи, длинный копьевидный хвост и яркая золотистая окраска делали их привлекательными. Картина почти фантастическая! Радуемся этому. И невольно вспоминается, что было здесь в середине пятидесятых годов.

Мы - шесть человек и с нами три собаки - целый день проходили по тугаям поймы, забирались в самые крепкие места и подняли на крыло всего трех фазанов.

Начальник охотничьего хозяйства старик Подоленко жаловался:

- Конечно, и наши охотники не щадили фазана, но добили его местные жители. И не столько стреляют, сколько петлями вылавливают.

Тогда и было принято предварительное решение завести и выпустить в пойму Ангрена сырдарьинского фазана. Завезли в угодья сто птиц. Надо было создать условия для их размножения. Призвали население охранять фазана, егеря побеседовали с местными охотниками.

Но в пойме было много лис и шакалов. Вновь назначенный начальник хозяйства Г. К. Лисов обратился в окружной совет с просьбой ставить на хищников петли.

Разрешили. И петли и капканы. Тогда же Лисов поставил перед егерями такую задачу: в угодьях, где выпущены фазаны, стрелять вредных пернатых хищников в порядке выполнения служебного долга.

В первую же весну уничтожили около трехсот камышовых луней, ястребов, сорок. И только со змеями, уничтожавшими фазаньи яйца, не удалось найти действенных мер борьбы.

Я прервал воспоминания. Мы вышли на дорогу - восточную границу заказника. Какое сегодня красивое, тихое, розово-голубое утро. Дремлют деревья. Изредка мелькнет в воздухе красноватый лист и, медленно переворачиваясь, спланирует на пожелтевшую траву. Не спеша идем вдоль полосы серебристого камыша, любуемся красотой осени, полной грудью вдыхаем напоенный осенними ароматами воздух. И вдруг из-под самых ног с сильным шумом, почти с треском и неповторимым криком "ку-ху! ку-ху!" свечой вырывается ослепительно яркая длиннохвостая птица. Не мудрено и забыть, что в руках ружье! Это может повториться не раз. И вы не будете сожалеть о своей растерянности. А может случиться и так, что вы сознательно забудете о ружье. В конце концов все-таки возьмете фазана. И тогда выяснится, что вы самый счастливый человек на свете, человек, поймавший жар-птицу...

А мы в то утро добыли по паре великолепных петухов.