С гончими на зайца. (С. Комов)

Вокруг спокойно

Осень. Еду на автобусе в знакомое охотхозяйство. За окнами ярко-зеленые озими. Перелески, полезащитные посадки. Вдали синеют лесные острова. Села с приветливыми белыми домиками. Пирамидальные тополя с устремленными в небо острыми верхушками. Пустынно в давно убранных полях. Молчаливыми стражами разбросаны по степи стога сена, соломы. А в душе радость от наступившей долгожданной поры.

Автобус гулко въезжает на мост. Там, внизу, блестит синевой звучная Рось. Изгибаясь меж холмистых равнин, грабо-дубовых островов, сосновых перелесков, она длинной лентой тянется к могучему Днепру.

На базе меня встретил Анатолий Васильевич - начальник хозяйства. Молодой русоволосый сибиряк, он недавно окончил институт. Влюблен в охоту с гончими, и прежде всего знакомит меня со своими питомцами.

Подходим к вольеру. Гончие волнуются. Особую горячность проявляет выжловка Шумка. Она выше среднего роста, крепкая, черно-пегого окраса в румянах. Повизгивая, тянется к нам мочкой влажного черного носа. Более сдержан выжлец Рыдай. Из косого разреза темных век на меня смотрят настороженные глаза. У него плотная эластичная кожа, хорошо развитая сухая мускулатура, лапы в комке. Кажется, природа специально наделила гончих быстрыми ногами, отличным чутьем, музыкальными, певучими голосами.

Вечером сидим в уютной комнате, пьем чай и ведем неторопливую беседу о предстоящей охоте. Перед сном выхожу на крыльцо. В чистом темно-голубом небе зябко мерцают звезды. Полная луна льет на землю таинственный свет. Стоит напряженная тишина. Вдруг в вольере что-то зашуршало, из будки вышел Рыдай. Сел на землю, поднял морду, к чему-то принюхиваясь. Шумка села напротив. В поведении гончих вижу какое-то беспокойство. Вот Рыдай поднял морду и издал протяжный вой, его на высокой ноте подхватила Шумка. В вое не было щемящей душу тоски. Скорее это было похоже на торжественный призыв к охоте.

Раннее утро. На дворе еще темно, но лошади уже запряжены. Василий Николаевич - старший егерь хозяйства - положил в повозку добрую охапку душистого сена, открыл вольер и выпустил гончих.

Лес погружен в сладкую дрему. Тишина. Слышно лишь, как под ногами лошадей шуршат опавшие листья. Из леса выехали, когда начало светать. В туманной дымке показались поля. Гончие потянули туда, где кормился русак.

Остановились. Решили выбрать лаз - место, где наиболее вероятно пройдет зверь. Это не так просто. У зверя путей много. Русак под гончими дает три-четыре круга. Ходит по чистым местам. Часто вырывается на опушку, идет полем, затем снова скидывается в лес. Может и не бежать лесом, а сразу в поле.

Неподалеку притихший лесной островок. Мы с Анатолием Васильевичем направляемся туда, а Василий Николаевич, спустя некоторое время, напускает гончих. Они идут быстро и скоро скрываются из глаз.

Стою, думаю, какова-то будет охота. Денек теплый, заяц лежит крепко. Слышу неуверенный баритон Рыдая. Его подхватывает высокий стонущий голос Шумки. Гон уходит в глубь острова, затухает, видимо, зверь пошел оврагом. Вот с новой силой заиграли голоса собак, стали слитнее. Наверное, зверь идет редколесьем. Гон страстный. Спешу занять лаз на опушке. Едва обогнул острый клин острова, как гон стал приближаться ко мне. Метрах в ста выкатывается на опушку огромный русачина и скидывается в поле. Вслед за ним, ухо в. ухо, гончие. Досадно. Придется снова выбирать лаз. Размышляю, где стать. Может, там, где уже прошел русак? Поднимаюсь по отлогому склону на гребень возвышенности, прислушиваюсь. Голоса гончих, растворяясь в степном просторе, уходят со слуха - русак задает большой круг. Куда пойдет? С гребня возвышенности видно, что опушка острова примыкает к полезащитной посадке. В этом углу поле клином вдается в остров. Если русак скинется с поля в остров, то вероятнее всего пойдет именно здесь.

Вот голоса гончих снова приближаются. Решительно направляюсь туда. Гон быстро разгорается. Спешу что есть сил. Осталось пройти немного, а голоса сильнее и сильнее. Останавливаюсь перевести дух... и до меня доносится короткий тупой выстрел. Напрасно спешил.

Но что это? Голоса гончих не замирают, а ревут. Смотрю игла-зам своим не верю - по полю в стремительном беге стелется русак. Гончие наседают. Русак несколько бочит от меня, но он уже на дистанции верного выстрела. Беру упреждение. Выстрел обрывает бег зайца. Подбегаю, поднимаю с земли. Какой русачина! Как он красив! Пышный мех серовато-белых тонов. На спине желтовато-серый. На груди и нижней части горла - рыжевато-палевые оттенки.

- Дошел! - кричу я.

Гончие возбуждены. Из широко открытых пастей свисают длинные влажные языки. Бросаю передние лапки собакам как награду за работу.

Со стороны посадки показался Анатолий Васильевич. Мне несколько неловко перед товарищем - трофей у меня завидный. Он подошел, поздравил с полем. Смотрю, а за спиной у него дымчатый русак. Вот, оказывается, чей выстрел я слышал! Только стрелял Анатолий Васильевич не гонного, а шумового русака.

Подъехал Василий Николаевич, поздравил нас. Перекурив, решили ехать в другой остров. Едем низиной. На пути полевые болота с густыми камышовыми зарослями, кустарник. Гончие на веселом галопе вырвались вперед и старательно обыскивают заячьи места. Вдруг Шумка резко оборвала бег, заметалась то вправо, то влево и подалась в сторону болот. За ней последовал Рыдай. Обе скрылись в камышовых зарослях. Мы остановились, наблюдая. Минут двадцать собаки не подавали голоса. Но вот послышался голос Шумки. Редкий, осторожный, он постепенно перешел в переливчатый с заливом на высоких нотах.

- Идут по лисе, - заметил Василий Николаевич.

Гон некоторое время кружил в камышовых зарослях, затем стал удаляться по низине, видимо, лиса перешла в другое болото. Дальше может пойти кустарниками, перейти в остров. Решаем так: Василий Николаевич пойдет к болоту, это метров пятьсот от дороги, а мы быстренько подъедем к острову.

Я стал там, где клин острова спускается в низину, а Анатолий Васильевич поехал дальше. Осматриваюсь. К опушке примыкает кустарник. Внизу протекает безымянная речушка. Думаю, что если лисица пойдет в остров, то это наиболее вероятный лаз. Прислушиваюсь. Гон то приближается, то удаляется - ходит на кругах в болотах. Но вот все упорнее и громче нарастают голоса. Гон идет в мою сторону. Сосредоточенно всматриваюсь в ближайший кустарник: знаю, лиса может промелькнуть быстрой тенью. Страстный гон все ближе, ближе. Вихрем, с неистовым воплем промчались мимо меня гончие и исчезли. Да, мало выбрать верный лаз, нужно еще и стоять умеючи! Несомненно, лиса меня увидела и пролезла так, что я ее не заметил.

Гон, удаляясь, идет опушкой острова. Но я уверен, что лиса вернется в болото. Обнаженный осенний лес ей меньше подходит, чем густые камышовые заросли. Под гончими лисица ходит, избегая открытых мест, и спешит в чащобу. Проходит несколько минут, и гон нарастает с новой силой. Видимо, гончие наседают на лисицу. Но и в этих условиях она не выскочит сломя голову на опушку, а нырнет под куст, глянет низом, а уж потом решит, куда податься. Иногда исчезнет на глазах охотника.

Голоса приближаются. Да, лиса спешит в густые заросли болот. Зорко всматриваюсь в просветы острова, жду ее появления. Но она повела к реке. Расчет прост - перепрыгнуть речушку и сбить гончих со следа. Но речушку в том месте прыжком не преодолеешь, а искать более узкое место - терять драгоценные секунды. Лиса на это не пойдет.

По тому, как взревели гончие, я понял: они ее увидели. Она метнулась прибрежными кустами. Увидел ее и я, но она была вне выстрела.

Теперь надежда на Василия Николаевича. И когда казалось, что голоса гончих вот-вот сойдут со слуха, стукнул приглушенный расстоянием выстрел.

Тишина. Проходит несколько минут.

- О-го-го-го-го-о... - еле доносится до меня.

Рад за Василия Николаевича.

Подъехал Анатолий Васильевич. Вместе выезжаем на дорогу и едем к болотам. Василий Николаевич едет нам навстречу. Показывает. На пожухлой придорожной траве лежит великолепный красный лисовин. Широкий лоб, жесткие предлинные усы, блестящие вершинки ушей, ровная бархатная шерсть.

Короток осенний день. Лошади нетерпеливо перебирают ногами и бодро трогаются с места.

Едем молча. Хочется задержать в памяти все виданное, слышанное, пережитое.