В доме на сваях (В. Песков)

В Найроби в витрине богатой туристской конторы мы прочитали: "Тритопс. Сегодня приходили: 24 слона, 6 носорогов, 47 буфало...". Такие таблички контора вешает каждое утро, соблазняя туристов посетить наблюдательный пункт Тритопс.

Тритопс - это "ночлег на вершине дерева". Еще в Москве я слышал об этом удивительном месте в джунглях, куда звери приходят полизать соленую землю. Но плата за сидение на дереве была так велика, что мы не тотчас ринулись за билетами. И только проходя второй раз мимо таблички Тритопса, мы вдруг взялись подсчитывать экономию от ночлегов в палатке. И, хорошо сознавая, что делаем в строгом бюджете огромную брешь, решили все-таки ехать.

Сначала дорога в Тритопс идет по обжитой земле. Круглые островерхие хижины из тростника, плантации чая и кофе, люди с поклажей на голове, запах деревенского дыма.

Остановка в маленьком городке Ньери, чистом и тихом.

В наш вездеход садится пожилой человек с винтовкой.

- Нужна?

- О, да! - говорит человек. - Недавно пришлось уложить буйвола...

Машины идут душным лесом. Льет дождь, но каким-то горластым птицам погода кажется в самую пору- орут что есть мочи. Головной вездеход почему-то остановился. Прикрываясь плащом, провожатый бежит посмотреть, что случилось.

- Слон на дороге... Все обошлось... Я - полковник, - говорит провожатый пожилой немке.

Лестно ехать под охраной полковника. Фирма хорошо знает вкусы клиентов.

- Франсе? - оборачивается полковник в мою сторону... - Россия?! - человек, привыкший к монотонности подобных поездок, мгновенно оживился. - Русские?!. Доброе утро, спокойной ночи. Я знал русских...

Поговорить в машине не удается. Вскоре мы у цели. Полковник, вскинув винтовку, обегает машину и, убедившись, что никто нас не хочет поддеть на рога, проводит туристов к узкой лестнице, что ведет на верх свайного дома. Дамы рискуют оставить в грязи щегольскую обувку, но полковник торопит.

- В самом деле опасно?

- Не очень, - откровенно улыбается полковник. И предлагает оглядеть снизу этот приют в гуще дикого леса.

Тритопс... Когда-то действительно это был "домик на дереве". Как пишет фирма, в нем помещались шесть человек. Теперь в джунглях стоит небольшая гостиница, обшитая корой для экзотики. Приехали человек сорок. Для всех тут найдется стол и кровать. Никакое дерево не удержит на ветках современный дом с баром, отличной кухней, залом для вечерней беседы и балконом для созерцания приходящих сюда зверей. Дом стоит на прочных высоких сваях. Правда, сквозь дом прорастает толстое дерево. Ветки, как мы потом увидели, тянутся из комнаты в комнату. От "дома на дереве" сохранился лишь символ. Однако здесь живописно, самобытно и высоко. Старушки взвизгивают, как девушки, поднимаясь по скрипучей лестнице...

- Джентльмены, звери приходят сюда, - говорит наш полковник, кивая на озеро с берегами из красной земли.

Ни одной травинки на берегах. Сплошное месиво. Следы буйволов и слонов заполнены желтой водой. Одинокий лесной козел жадно лижет красную землю, не обращая внимания на людей. Лес, высокий и плотный, со всех?

Находим на двери обозначенный в наших билетах номер "12". Оставляем свою поклажу. На сук, торчащий из стены комнаты, я вешаю мокрую куртку. По лестницам, напоминающим корабельные трапы, спешим занять места на балконе необычной гостиницы.

На поляне жадно лижут мокрую землю две антилопы, а галерея атакована обезьянами. Они привыкли к подачкам и жадно следят за руками сидящих. На краю галереи пожилая американка вяжет оранжевый шарфик. Клубок на коленях очень похож на большой апельсин. Первым это заметил маленький бабуин. Прыжок. Испуганный крик старушки. И общий смех - недовязанный шарфик повисает на ветке, а обезьяна с клубком взлетает к верхушке дерева и только там обнаруживает несъедобность добычи. Клубок летит в грязь. Сейчас же из-за него начинается драка у пяти других бабуинов. Подходит полковник и советует всем покрепче держать в руках фотокамеры - бабуины хватают все, что плохо лежит.

На поляну из леса непрерывно кто-нибудь выбегает или выходит тихим осмотрительным шагом. Зверей приводит сюда соляной голод. Хищники не заходят на солонец - любое мясо содержит в себе толику соли. Но все, кто питается травами, обязательно ищут соленую землю. Вот рядышком вышли из леса и фазу жадно припали к земле два водяных козла и лесной черный кабан. Огромный кабан! Я не верю своим глазам. Зверь, похожий на больших размеров продолговатый черный сундук, открыт зоологами совсем недавно. Он чавкает, роет красноватую грязь в двадцати шагах от меня. Тут же ходит ближайшая родня черного кабана - бородавочник. Вокруг солонца держатся пять семей бородавочников. Они уже отведали соли, но почему-то не захотели уйти от благодатного места. Пасутся на траве, окаймляющей солонец. Малыши ходят с матерью. Папаши отдельно. У всех хвосты, как антенны, подняты кверху и украшены кисточкой. Ростом эти африканские свиньи поменьше нашего кабана. Спина у них вогнута, как будто на кабанах кто-нибудь ездил, а рыло украшено твердыми бородавками и парой желтых клыков. Отцы-бородавочники, то ли от жадности, то ли из-за огрехов в конструкции тела, щиплют траву на коленях...

Наблюдая бородавочников, мы прозевали важный момент - подход стада слонов. Я оглянулся, когда первый слон уже стоял у воды и, трубой подняв хобот, принюхивался. Остальные неторопливой цепочкой тянулись к воде из лесного прогала и расходились по солонцу.

Сорок четыре слона! Подобного стада с расстояния десяти шагов видеть не приходилось. Я скатал шарж из хлебного мякиша и кинул на спину крайнему малышу. Он искал в это время сосцы, спрятанные где-то у передних ног матери. Все стадо шевелилось, толкалось, сопело. Соляное красноватое месиво чавкало под ногами у великанов. Слоны почему-то были очень худыми. У всех заметно выделялся спинной хребет. Кожа была в грубых морщинистых складках. Казалось, одежда для этого стада была сшита не по росту и порядком уже износилась.

С приходом слонов все, кто был на поляне, почтительно отошли к лесу и там ждали, пока утолят соляной голод те, кому по лесной иерархии полагалось за столом первое место.

Стадо не торопилось. Несколько великанов, подогнув передние ноги, ковыряли бивнями землю и старались запустить хобот поглубже. К вырытой яме мог подойти каждый. Никаких ссор. Полная дружелюбия трапеза. Видимо, в знак особых симпатий два слона угощали друг друга грязью, забавно сплетая хоботы.

Людей слоны, как видно, не чувствовали. Один из них подошел и стал чесаться о сваи, подпиравшие наш "насест". Я наклонился через барьер и увидел его спину, хвост, похожий на палку, с пучком толстых, как проволока, волос. Потом слон повернулся, и стали видны желтоватые, испачканные землей бивни и уши, как два огромных лопуха От слона шел душноватый утробный запах. Имей в руках хворостину, я мог бы дотянуться и пощекотать его за ухом...

Слоны ушли перед самым заходом солнца. Кто-то в стаде неслышно скомандовал, и сразу все неторопливо, степенно заколыхались, развернулись в сторону леса и пошли.

Почему-то только теперь я заметил: солонец представляет собой углубление в виде продолговатой тарелки с грудой камней и озерцом посередине. За много лет эту чашу и это озеро звери "вылизали", унесли соленую землю отсюда в желудке и на ногах...

На галерее установлены кресла с какого-то старого самолета. Они, так же как в самолете, откидываются: хочешь смотри, а хочешь засыпай под шорох мелкого дождика. Сидеть полагается тихо, говорить - шепотом. Но скрылись слоны, и, как в театральном зале во время антракта, все задвигались, загалдели, потянулись к бару за выпивкой.

Приятель потянул меня за рукав.

- Сядь-ка вот в это кресло...

- В этом кресле сидела английская королева...

Только теперь замечаю на барьере медную бляшку с буквами. Действительно, знаменитое кресло. Путешествуя, принцесса Елизавета также однажды вечером созерцала слонов, а в это время на вездеходе примчался гонец: "Король умер... Вы - королева, Ваше Величество!".

К креслу паломничество. По всему вижу: девушке-англичанке смертельно хочется посидеть в нем:

- Сидаун плииз... - щедро расходую я запас английских слов и в ответ получаю нежную благодарность девушки и ее усатого жениха, увешанного полдюжиной фотокамер.

Прохладно. Моросит дождик. "На сцене" - два носорога и стайка лесных козлов. Носорога стоят в какой-то странной задумчивости. Трусцой убегают в лес. Возвращаются и опять топчутся. Одному на спину садится белая цапля.

Быстро смеркается. Еще минут двадцать - и будет ночь, второе отделение удивительного лесного спектакля.

Кажется, звери не очень боятся света. Полковник включает два сильных прожектора. На поляне - ни малейшей тревоги. Носороги и целое стадо буйволов только чуть приподняли головы и сейчас же спокойно занялись своим делом.

Огромные тени тянутся от зверей к лесу. Голубоватый свет сделал мутную воду таинственной и нарядной. Лес кругом стал похожим на театральные декорации. Стволы ярко высвечены и очень похожи сейчас на березы. Чуть-чуть мерцают передние кроны, дальше пещерная темнота, и в ней, в какую сторону ни посмотри, - круглые огоньки, красные и зеленые. Это глаза Звери, подойдя к солонцу, не сразу решаются выступить на поляну.

Я пытался считать зверей, но давно уже сбился. Газели, антилопы и буйволы идут беспрерывно. Буйволы держатся как хозяева, без боязни. Газели лакают воду с оглядкой, все время вздрагивают. И на то есть свои причины. Часов в одиннадцать ночи случилась драма, которую мало кто успел заметить. У маленькой антилопы из-под ног гиена схватила детеныша. Я увидел момент, когда антилопа в испуге присела, а гиена мелькнула уже с добычей. Из двадцати буйволов, ходивших по солонцу, эту сцену видели, по крайней мере, два-три быка. Но никакой реакции. Один приподнял голову и поглядел в темноту. Два других продолжали чесать друг друга кончиками рогов.

Часам к трем ночи галерея почти опустела. В середине, у "королевского кресла", похрапывал коренастый джентльмен в помятой ковбойской шляпе. В уголке сидела чопорная старушка с дорогим японским фотоаппаратом и старинным лорнетом. С появлением нового зверя старушка поднимала лорнет и отмечала что-то в маленькой книжечке.

С русскими словами: "Доброе утро, спокойной ночи!" - подошел захмелевший полковник.

- Меня зовут Хейс Невингтон, - сказал он, обнимая Мишу за плечи. - Хейс Невингтон! Я в самом деле полковник. А сейчас сторож. Почти сторож А я ведь знал времена... - Полковник положил подбородок на край галереи и посмотрел туда, где топтались два носорога. - Я знавал времена... Дженмены, я ходил в Афганистане через вашу границу с белыми русскими офицерами. Хорошие были ребята. Французский язык знали, умели пить. Песни хорошо пели. И я тоже был парень ... Жизнь проходит "доброе утро, спокойной ночи"...

По нашей просьбе полковник принес огромную, как чемодан, книгу, в которую каждую ночь пишут, что случилось на солонце, кто приходил, сколько... По записям в книге, самая бурная ночь была тут 6 июня 1966 года. В ту ночь из джунглей явились: 304 слона, 372 буйвола, 32 носорога...

- Это было интересное зрелище?

- О, да, дженмены, то было зрелище, - рассеянно сказал полковник. - Хорошие были ребята. Французский знали... - Полковник очнулся и пошел в бар просить виски.

Всю ночь звери приходили и уходили. Лес почему-то был молчалив. Изредка монотонно кричала какая-то птица. И никак не могли помириться, стучали рогами водяные козлы Время текло медленно. Мы с другом, нарушая обет не спать всю ночь, стали подремывать, как вдруг кто-то коснулся моей руки. Это была старая англичанка с лорнетом.

- Дженмены, куду! - прошептала она и села на свое место.

У края поляны стояли два больших полосатых самца куду. Редкая антилопа! Я сразу вспомнил Хемингуэя. Где-то в этих местах он много дней безуспешно караулил на солонце куду, надеясь заполучить трофей - вот эти великолепные закрученные в штопор рога.

- Куду... - шептала англичанка, довольная, что есть свидетели ее необычайной удачи.

От щелчков фотокамеры чуткие антилопы вздрагивали и, подняв морды, прислушивались. Великолепные рога, особенно у крайнего справа! От света они лоснились и отливали синевой.

Минут пять-шесть стояли куду у края поляны, потом стали пятиться в лес. Две пары светящихся глаз выдавали притаившихся антилоп.

Перед самым рассветом мы немного вздремнули и вышли на галерею, когда над лесом плыли красные облака и низко, почти касаясь деревьев, летели косяки больших черных птиц. Слышен был скрип маховых перьев.

Спросонья все, что видели ночью, казалось путаным сном. Но вот вышла с маленьким саквояжем старушка. Она кого-то искала глазами. Увидев нас с Мишей, старушка улыбнулась и сказала неожиданно громко и весело:

- Куду!

Полковник провожал женщин к машинам. С нами он поздоровался, как вчера:

- О, доброе утро, спокойной ночи!.. Джентльмены, не сказал ли я ночью чего-нибудь лишнего? Извините, это бывает со стариками...

Такой была наша поездка в Тритопс, удивительное место в африканском лесу, где диких зверей можно наблюдать, не поднимаясь из мягкого кресла.