Без ружья

Звери, идущие через века (В. Есаулов)

"Остров есть Крит посреди виноцветного моря" - такие сказочные слова найдены были Гомером для знаменитого острова. Уже в гомеровские бесконечно далекие от нас времена Крит был беден и пуст. Блестящая культура, получившая от него название, несколько веков была мертва. Пожары, разгромы и опустошения, довершенные стихийными бедствиями, уничтожили дворцы и города. Забыты были навыки гончаров и металлургов. Новые народы осели на пепелищах. Осталось только ощущение былого богатства, красоты и мудрости.

Критская ваза с изображениями морских животных

Наверное, стояли еще стены дворцов, расписанные фресками, с изображениями акробатов, играющих с быками, и юношей, собирающих букеты среди цветущих лугов. В земле находили литые кубки со сценами охоты, тяжелых фаянсовых крабов, до иллюзии похожих на настоящих, и фаянсовых летучих рыб. Находили вазы толщиной с яичную скорлупу, вазы, похожие на раковины. Расписаны они были либо изображениями морских животных, либо орнаментами, похожими на водоросли и цветы.

'Львиные ворота' в Микенах

Соседи называли древних критян "народами моря". Все они были мореходами. Море чувствовалось и в строе их искусства. Он был сродни непостоянному рисунку волн на песке. В самом чередовании извилистых полос орнаментов, темных и светлых их частей было много от отражения волн на мелководье и от рисунка морской раковины. В изображении рыб, раковин и иной морской живности критяне были виртуозами.

Природа всегда была источником впечатлений для любого художника. У древних мастеров острова Крита любование природой переходило в культ ее, в обожествление в лице богини-матери. Необычайно любовное отношение ко всякому узору, подсмотренному в природе - на спине у змеи, на крыле у птицы, в раскраске зверя, - проходит через все критское искусство. Не через посредничество других народов, не через вторые руки, не на примере их искусства создавали критяне свой образный строй. Прирожденные декораторы, они в самой большой степени учились у природы. Непосредственное наблюдение - основа этого искусства, и если культуру античной Греции принято называть утренней, то слово это еще в большей степени относится к культуре критской.

Летящая цапля (резьба по камню). Греция

Был еще один вариант этой культуры. Севернее, в континентальной Греции, высились чудовищные укрепления Микен и Тиринфа. Жители этих городов - ахейцы - уничтожили критскую цивилизацию, но сами подпали под обаяние ее искусства. Сцены преследования кабанов собаками, где собаки похожи на языки пламени, сцены борьбы зверей, изображения уток, летящих над камышами, и кошек, следящих за ними, изображения рыб и осьминогов - все живо напоминает искусство критян. Все это нарисовано суше, но твердой, сильной рукой. Суровым ахейским воинам, победителям Трои, чужды были изящные сцены акробатических игр и хрупкая грация водяных растений. Непомерной силы львы венчают крепостные ворота Микен. Предметами искусства становятся тяжелые обоюдоострые кинжалы, украшенные инкрустациями и гравировкой. Сцены охоты львов на ланей и охоты на самих львов украшают их. Анимализм ахейцев достиг вершины в небольшом кубке, дошедшем до нас. Низкий рельеф его изображает сцену ловли быков. Древняя тема единоборства зверя и человека решена совсем по-новому, в неожиданном и трагическом ключе. Грозные рога быков, горы их мускулов и чудовищные копыта - все оказывается бессильным перед равнодушной крепостью сети. Круглые глаза зверя косят с яростью и болью. Могучее тело почти кувыркается, спутанное сетями. И столько надрыва и боли в этом единоборстве силы и победоносной хитрости, что невольно вспоминается герой античного эпоса Агамемнон, непобедимый в открытом бою, но бесславно гибнущий в сетях.

Ахейское и критское искусство объединяют под названиями минойское, эгейское или крито-микенское искусство. Оно гибнет с приходом новых северных племен. "В виде таком я нашел проезжая вас, о Микены. Стали пустыннее вы всякого пастбища коз", - сухой эпитафией звучат слова того же Гомера.

Монета греческого города Кизика с изображением орла, сидящего на тунце

Так чем же так интересует художников и искусствоведов эта цивилизация, казалось бы, навеки похороненная слоями тысячелетней пыли? Прежде всего необычайной свежестью взгляда, свойственной крито-микенским мастерам. Рядом с их произведениями священные звери Египта кажутся деревянными, а экспрессия ассирийских рельефов - дикой и мрачной. Светлая струя этого искусства не затерялась полностью в пепле и золе истории, а послужила фундаментом и одним из истоков высочайшей культуре древнего мира - культуре античной Греции.

Античный анимализм - тема необъятная. За время существования античного мира в разных концах его работали десятки тысяч художников, многие из которых рисовали зверей. Даже простое перечисление памятников античного анимализма заняло бы целые страницы. Некоторые из них всемирно известны - достаточно вспомнить, к примеру, капитолийскую волчицу - символ Рима - этрусской работы. Но при всем богатстве и разнообразии античного анимализма он ни в коей мере не определял содержание античного искусства. Человек, его страсти, его физический облик - это основная тема античного искусства. Искусство часто выполняло заказы тех или иных культов. Поэтому темы его изменялись тоже. Греческие и римские боги созданы были по образу людей. Зверь же отходит на скромное место атрибута одного из культов или же попросту превращается в элемент декоративного оформления. Античное искусство очень разнообразно, но есть одна его ветвь чрезвычайно характерная - вазовая роспись. Ни до, ни после искусство вазописи не достигало такой высоты и значительности. Именно росписи чернофигурных и более поздних краснофигурных ваз дают наибольшее представление о мире образов античных художников. По ним же можно проследить и судьбу анимализма в античные времена.

Фрагменты росписи греческой вазы с острова Березань

В пределах нашей страны представление о ранних греческих росписях дают находки с острова Березань - маленького островка у берегов Днепро-Бугского лимана. Именно там в VII веке до н. э. причалили греческие колонисты. Среди рыжей глины и сухих злаков лопаты археологов отрывают черепки ваз поразительной красоты. Чем древнее черепок, тем чаще встречаются на нем звери и тем больше они напоминают знакомые по восточному искусству изображения. Львы, орлы с распростертыми крыльями, целые фризы из идущих друг за другом оленей, сцены борьбы животных - все это напоминает и вавилонские керамические рельефы, и львов Ассирии, и особенно персидские ковры (образцы их известны по ледяным курганам Алтая).

И не только звери - все элементы декоративного убранства заимствованы с Востока. Стиль этих росписей так и называется - "ковровый", и характерен он для керамики с острова Родос. Так, может быть, слава греческих мастеров незаслуженна - это только мастерство умелого плагиата? Что же нашли они сами? Этот частный вопрос, относящийся в основном к анимализму, может быть обращен и ко всему античному искусству. Действительно, в искусстве Древней Греции и Древнего Рима очень много заимствований. Но иначе и не могло быть, потому что эти культуры - синтез, итог развития всех предыдущих цивилизаций Ближнего Востока и Средиземноморья. Это уже совсем иное качество искусства. И, собрав со всех стран и народов пластические и художественные находки, античные мастера нередко отбрасывали их прежнее символическое значение, прежний смысл. Какое им было дело до того, что орел символизировал на Востоке силу неба, а баран - солнце! Древние символы вошли в их систему образов как чисто декоративный элемент. При этом, конечно, снижалась образная сила изображения. Зато какие роскошные композиции со сценами охоты создавали римские мазаисты! Какие сцены борьбы льва с быком можно найти на монетах Аканфа! Каких птиц в полете вырезали на камнях греческие ювелиры! Никогда в истории искусства силуэт зверя, его пластика не разрабатывались так тщательно. Не образ зверя, а красота линий, красота пятна интересовали и мастеров вазописи. Эти звери и сегодня могуть быть образцом четкой, стройной и красивой композиции, своеобразной формулы зверя. Жизни и движения в таком звере нередко даже больше, чем у его восточного прототипа (так, например, олень может почесываться задней ногой - жест, совершенно невозможный у священного зверя). Но нет в этих зверях торжественности и значительности египетских зверей, нет ассирийской экспрессии, нет и чувственной грации крито-микенских изображений.

Фрагмент рельефа с кубка из Ваджо (крито-микенское искусство)

Так и идут из страны в страну, из века в век величавые звери: олени, львы и быки. Идут, непрерывно меняясь, потому что один народ видит в них одно, другой - другое. Человечество, как один художник, живущий тысячелетия, достигает совершенства в одном понимании образа, его красоты и пластики, потом отходит и, частью забыв прежнее достижение, частью оттолкнувшись от него, идет к следующей вершине, и так без конца, выше и выше. И на протяжении всей этой долгой дороги человека-художника сопровождали звери - вечные и всегда новые для каждого нового поколения людей.