Статьи   Книги   Промысловая дичь    Юмор    Карта сайта   Ссылки   О сайте  







предыдущая главасодержаниеследующая глава

Охота пуще неволи (рассказ охотника) (Лев Толстой)

Мы были на охоте за медведями. Товарищу пришлось стрелять по медведю; он ранил его, да в мягкое место. Осталось немного крови на снегу, а медведь ушел.

Мы сошлись в лесу и стали судить, как нам быть: итти ли теперь отыскивать этого медведя или подождать дня три, пока медведь уляжется.

Стали мы спрашивать мужиков-медвежатников, можно или нельзя обойти теперь этого медведя? Старик-медвежатник говорил: "Нельзя, надо медведю дать остепениться; дней через пять обойти можно, а теперь за ним ходить - только напугаешь, он и не ляжет".

А молодой мужик-медвежатник спорил с стариком и говорил, что обойти теперь можно: "По этому снегу, - говорит, - медведь далеко не уйдет, - медведь жирный. Он нынче же ляжет. А не ляжет, так я его на лыжах догоню".

И товарищ мой тоже не хотел теперь обходить и советовал подождать.

Я и говорю: "Да что спорить? Вы делайте, как хотите, а я пойду с Демьяном по следу. Обойдем - хорошо, не обойдем - все равно делать нынче нечего, а еще не поздно".

Так и сделали.

Товарищи пошли к саням, да в деревню, а мы с Демьяном взяли с собой хлеба и остались в лесу.

Как ушли все от нас, мы с Демьяном осмотрели ружья, подоткнули шубы за пояса и пошли по следу.

Погода была хорошая: морозно и тихо. Но ходьба на лыжах была трудная: снег был глубокий и праховый. Осадки снега в лесу не было, да еще снежок выпал накануне, так что лыжи уходили в снег на четверть, а где и больше.

Медвежий след издалека был виден. Видно было, как шел медведь, как местами по брюхо проваливался и выворачивал снег. Мы шли сначала в виду от следа, крупным лесом, а потом, как пошел след в мелкий ельник, Демьян остановился. "Надо, - говорит, - бросать след. Должно быть, здесь ляжет. Присаживаться стал, - на снегу видно. Пойдем прочь от следа и круг дадим. Только тише итти надо, не кричать, не кашлять, а то спугнешь".

Пошли мы прочь от следа, влево. Прошли шагов пятьсот, глядим - след медвежий опять перед нами. Пошли мы опять по следу, и вывел нас этот след на дорогу. Остановились мы на дороге и стали рассматривать, в какую сторону пошел медведь. Кое-где по дороге видно было, как всю лапу с пальцами отпечатал медведь, а кое-где - как в лаптях мужик ступал по дороге. Видно, что пошел он к деревне.

Пошли мы по дороге. Демьян и говорит: "Теперь смотреть нечего на дорогу: где сойдет с дороги вправо или влево, видно будет в снегу. Где-нибудь своротит, не пойдет же в деревню".

Прошли мы так по дороге с версту; видим - впереди след с дороги. Посмотрели - что за чудо! след медвежий, да не с дороги в лес, а из лесу на дорогу идет: пальцами к дороге. Я говорю: "Это другой медведь". Демьян посмотрел, подумал. "Нет, - говорит, - это он самый, только обманывать начал. Он задом с дороги сошел". Пошли мы по следу - так и есть. Видно, медведь прошел с дороги шагов десять задом, зашел за сосну, повернулся и пошел прямо. Демьян остановился и говорит: "Теперь, верно, обойдем. Больше ему и лечь негде, как в этом болоте. Пойдем в обход".

На охоте
На охоте

Пошли мы в обход по частому ельнику. Я уж уморился, да и труднее стало ехать. То на куст можжевеловый наедешь, зацепишь, то промеж ног елочка подвернется, то лыжа свернется без привычки, то на пень, то на колоду наедешь под снегом. Стал уж я уставать. Снял я шубу, и пот с меня так и льет. А Демьян - как на лодке плывет. Точно сами под ним лыжи ходят. Не зацепит нигде, не свернется. И мою шубу еще себе за плечи перекинул и все меня понукивает.

Дали мы круг версты в три, обошли болото. Я уже отставать стал - лыжи сворачиваются, ноги путаются. Остановился вдруг впереди меня Демьян и машет рукой. Я подошел. Демьян пригнулся, шепчет и показывает: "Видишь, сорока над ломом щекочет; птица издалече его дух слышит. Это он".

Взяли мы прочь, прошли еще с версту и нашли опять на старый след. Так что мы кругом обошли медведя, и он в средине нашего обхода остался. Остановились мы. Я и шапку снял и расстегнулся весь: жарко мне, как в бане, и весь, как мышь, мокрый. И Демьян раскраснелся, рукавом утирается. "Ну, - говорит, - барин, дело сделали, теперь отдохнуть надо".

А уж заря сквозь лес краснеться стала. Сели мы на лыжи отдыхать. Достали хлеб из мешка и соль; поел я сначала снегу, а потом хлеба. И такой мне хлеб вкусный показался, что я в жизнь такого не ел. Посидели мы; уж и смеркаться стало. Я спросил Демьяна, далеко ли до деревни. "Да верст 12 будет. Дойдем ночью; а теперь отдохнуть надо. Надевай-ка шубу, барин, а то остудишься".

Наломал Демьян ветвей еловых, обил снег, настлал кровать, и легли мы с ним рядышком, руки под головы подложили. И сам не помню я, как заснул. Проснулся я часа через два. Треснуло что-то.

Я так крепко спал, что и забыл, где я заснул. Оглянулся я - что за чудо? Где я? Палаты какие-то белые надо мной, и столбы белые, и на всем блестки блестят. Глянул вверх - разводы белые, а промеж разводов свод какой-то вороненый и огни разноцветные горят. Огляделся я, вспомнил, что мы в лесу и что это деревья в снегу и в инее мне за палаты показались, а огни - это звезды на небе промеж сучьев дрожат.

В ночь иней выпал: и на сучьях иней, и на шубе моей иней, и Демьян весь под инеем, и сыплется сверху иней. Разбудил я Демьяна. Стали мы на лыжи и пошли. Тихо в лесу; только слышно, как мы лыжами по мягкому снегу посовываем да кое-где треснет дерево от мороза, и по всему лесу голк раздастся. Один раз только живое что-то зашумело близехонько от нас и прочь побежало. Я так и думал, что медведь. Подошли к тому месту, откуда зашумело, - увидали следы заячьи. И осинки обглоданы. Это зайцы кормились.

Вышли мы на дорогу, привязали лыжи за собой и пошли по дороге. Итти легко стало. Лыжи сзади по накатанной дороге раскатываются, громыхают, снежок под сапогами поскрипывает, холодный иней на лицо как пушок липнет. А звезды вдоль по сучьям точно навстречу бегут, засветятся, потухнут, точно все небо ходуном ходит.

Товарищ спал. Я разбудил его. Мы рассказали, как обошли медведя, и велели хозяину к утру собрать загонщиков-мужиков. Поужинали и легли спать.

Я бы с усталости проспал до обеда, да товарищ разбудил меня. Вскочил я, смотрю - товарищ уж одет, с ружьем что-то возится.

"А где Демьян?" - "Он уж давно в лесу. Уж и обклад поверил, сюда прибегал, а теперь повел загонщиков заводить". Умылся я, оделся, зарядил свои ружья; сели в сани, поехали.

Мороз все держал крепкий, тихо было, и солнца не видать было; туман стоял наверху, и иней садился.

Проехали мы версты три по дороге, подъехали к лесу. Видим - в низочке дымок синеет и народ стоит: мужики и бабы с дубинами.

Слезли мы, подошли к народу. Мужики сидят, картошки жарят, смеются с бабами.

И Демьян с ними. Поднялся народ, повел их Демьян расставлять кругом по нашему вчерашнему обходу. Вытянулись мужики и бабы ниткой, 30 человек - только по пояс их видно - зашли в лес; потом пошли мы с товарищем по их следу.

Дорожка хоть и натоптана, да тяжело итти; зато падать некуда, как промежду двух стен идешь.

Прошли мы так с полверсты; смотрим - уж Демьян с другой стороны к нам бежит на лыжах, машет рукой, чтоб к нему шли.

Подошли мы к нему - показал нам места. Стал я на свое место, огляделся.

Налево от меня высокий ельник; сквозь него далеко видно, и за деревьями чернеется мне мужик-загонщик. Против меня частый молодой ельник в рост человека. И на ельнике сучья повисли и слиплись от снега. В средине ельника дорожка засыпана снегом. Дорожка эта прямо на меня идет. Направо от меня частый ельник, а на конце ельника полянка. И на этой полянке, вижу я, что Демьян ставит товарища.

Осмотрел я свои два ружья, взвел курки и стал раздумывать, где бы мне получше стать. Сзади меня, в трех шагах, большая сосна. "Дай стану у сосны и ружье другое к ней прислоню". Полез я к сосне, провалился выше колен, обтоптал у сосны площадку аршина в полтора и на ней устроился. Одно ружье взял в руки, а другое с взведенными курками прислонил к сосне. Кинжал я вынул и вложил, чтобы знать, что в случае нужды он легко вынимается.

Только я устроился, слышу - кричит в лесу Демьян: "Пошел! В ход пошел! Пошел!" И как закричал Демьян, на кругу закричали мужики разными голосами: "Пошел! У у у у!.." - кричали мужики. "Ай! И их!" - кричали бабы тонкими голосами.

Медведь был в кругу. Демьян гнал его. Кругом везде кричал народ, только я и товарищ стояли, молчали и не шевелились - ждали медведя. Стою я, смотрю, слушаю, сердце у меня так и стучит. Держусь за ружье, подрагиваю. Вот-вот, думаю, выскочит, прицелюсь, выстрелю, упадет... Вдруг налево слышу я - в снегу обваливается что-то, только далеко. Глянул я в высокий ельник: шагов на 50 за деревьями стоит что-то черное, большое. Приложился я и жду. Думаю, не подбежит ли ближе. Смотрю - шевельнул он ушами, повернулся и назад. Сбоку мне его всего видно стало. Здоровенный зверище! Нацелился я сгоряча. Хлоп! - слышу: шлепнулась об дерево моя пуля. Смотрю из-за дыма - медведь мой назад катит в обклад и скрылся за лесом. Ну, думаю, пропало мое дело, теперь уж не набежит на меня; либо товарищу стрелять, либо через мужиков пойдет, а уже не на меня. Стою я, зарядил опять ружье и слушаю. Кричат мужики со всех сторон, но с правой стороны, недалеко от товарища, слышу - не путем кричит какая-то баба: "Вот он! Вот он! Вот он! Сюда! Сюда! Ой, ой! Ай, ай, ай!"

Видно - на глазах медведь. Не жду уже я к себе медведя и гляжу направо на товарища. Смотрю - Демьян с палочкой, без лыж по тропинке бежит к товарищу, присел подле него и палкой указывает ему на что-то, как будто целится. Вижу - товарищ вскинул ружье, целится туда, куда показывает Демьян. Хлоп! - выпалил. "Ну, - думаю, - убил". Только смотрю, не бежит товарищ за медведем. "Видно, промах или плохо попал - уйдет, - думаю, - теперь медведь назад, а ко мне уже не выскочит!" Что такое? Впереди себя слышу вдруг - как вихорь летит кто-то, близехонько сыплется снег, и пыхтит. Поглядел я перед собой, а он прямехонько на меня по дорожке между частым ельником катит стремглав, и видно - со страху сам себя не помнит. Шагах от меня в пяти, весь мне виден - грудь черная и головища огромная, с рыжинкой. Летит прямехонько на меня лбом и сыплет снег во все стороны. И вижу я по глазам медведя, что он не видит меня, а с испугу катит благим матом куда попало. Только ход ему прямо на сосну, где я стою. Вскинул я ружье, выстрелил, а уже он еще ближе. Вижу - не попал, пулю пронесло, а он и не слышит, катит на меня и все не видит. Пригнул я ружье, чуть не упер в него, в голову. Хлоп!- вижу попал, а не убил.

Приподнял он голову, прижал уши, осклабился и прямо ко мне. Хватился я за другое ружье; но только взялся рукою, уж он налетел на меня, сбил с ног в снег и перескочил через. Ну, думаю, хорошо, что он бросил меня. Стал я подниматься, слышу - давит меня что-то, не пускает. Он с налету не удержался, перескочил через меня, да повернулся передом назад и навалился на меня всей грудью. Слышу я - лежит на мне тяжелое, слышу теплое над лицом и слышу - забирает он в пасть все лицо мое. Нос мой уж у него во рту и чую я - жарко и кровью от него пахнет. Надавил он меня лапами за плечи, и не могу я шевельнуться. Только подгибаю голову к груди из пасти, нос и глаза выворачиваю. А он норовит как раз в глаза и нос зацепить. Слышу - зацепил он зубами, верхней челюстью в лоб под волосами, а нижней челюстью в маслак под глазами, стиснул зубы, начал давить. Как ножами режут мне голову; бьюсь я, выдергиваюсь, а он торопится и как собака грызет - жамкнет-жамкнет. Я вывернусь, он опять забирает. Ну, думаю, конец мой пришел. Слышу, вдруг полегчило на мне. Смотрю, нету его, соскочил он с меня и убежал.

Когда товарищ и Демьян увидали, что медведь сбил меня в снег и грызет, они бросились ко мне. Товарищ хотел поскорее поспеть, да ошибся: вместо того, чтобы бежать по протоптанной дорожке, он побежал целиком и упал. Пока он выкарабкивался из снега, медведь все грыз меня. А Демьян, как был без ружья, с одной хворостиной, пустился по дорожке, сам кричит: "Барина заел! барина заел!" Сам бежит и кричит на медведя: "Ах ты, баламутный! Что делает! Брось! Брось!"

Послушался медведь, бросил меня и побежал. Когда я поднялся, на снегу крови было, точно барана зарезали, и над глазами лохмотьями висело мясо, а сгоряча больно не было.

Прибежал товарищ, собрался народ, смотрят мою рану, снегом примачивают. А я и забыл про рану, спрашиваю: "Где медведь? куда ушел?" Вдруг слышим: "Вот он! вот он!" Видим - медведь бежит опять к нам. Схватились мы за ружья, да не поспел никто выстрелить - уж он пробежал. Медведь остервенел, хотелось ему еще погрызть, да увидал, что народу много, испугался. По следу мы увидали, что из медвежьей головы идет кровь; хотели итти догонять, но у меня разболелась голова, и поехали в город к доктору.

Доктор зашил мне раны шелком, и они стали заживать.

Через месяц мы поехали опять на этого медведя; но мне не удалось добить его. Медведь не выходил из обклада, а все ходил кругом и ревел страшным голосом. Демьян добил его. У медведя этого моим выстрелом была перебита нижняя челюсть и выбит зуб.

Медведь этот был очень велик, и на нем прекрасная черная шкура.

Я сделал из нее чучелу, и она лежит у меня в горнице. Раны у меня на лбу зажили, так что только чуть-чуть видно, где они были.

предыдущая главасодержаниеследующая глава










© HUNTLIB.RU, 2001-2020
При цитированиее материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://huntlib.ru/ 'Библиотека охотника'

Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь