Знакомство с охотником (рассказ) (Н. Успенский)

Центральным местом летних увеселений г. Тулы служит деревня Гвестовка, привлекающая городских жителей двумя березовыми рощами, в которых устроены "кафешантан", кумысолечебное заведение и ресторан "с свежими припасами и заграничными винами". В один из годовых праздников, именно на Духов день, я отправился в Гвестовку, где, по извещениям губернских афиш, гидропиротехник Колесов должен был броситься в пруд с девятиаршинной лестницы. Колесова я знал, так как неоднократно заказывал ему фейерверки.

Несмотря на многочисленное стечение публики, пиротехнику не пришлось воспользоваться результатами своей предприимчивости, а также подвергать свою жизнь опасности. Около восьми часов вечера небо обложилось тучами, которые перед самым началом представления разрешились продолжительным ливнем, заставившим губернскую публику убедиться еще раз в суетности земных благ и поспешно оставить увеселительное место.

Я встретил Колесова одетым в трико, сверх которого было накинуто драповое пальто. Он направлялся к берегу в сопровождении своего закадычного друга, охотника Сазонова. Мы втроем зашли в ресторан, сооруженный из простых тесин и украшенный флагом на крыше. Поместившись в отдельной комнате, мы спроси ли себе чаю.

Пиротехник представил мне Сазонова, как образцового охотника, пользующегося громадной известностью, особенно между вятскими купцами, которым он сбывает дичь. Это был лет 45 дюжий, коренастый мужчина с приплюснутым носом, толстыми губами и черными проницательными глазами.

Я сказал своему извозчику, чтобы он известил меня, когда можно обратно ехать в Тулу, и под аккомпанемент шумевшего дождя завел беседу с Сазоновым.

Я не специалист в охоте, даже менее, чем дилетант; но меня всегда интересовали рассказы про охоту; в них меня привлекала сторона поэтическая: известные мистификации, которым нередко подвергаются охотники из простого звания (преимущественно "перепелятники"), идеальные черты, приписываемые животным, разные фантастические преграды и картинные описания природы. Не менее занимал меня охотничий язык, всегда меткий, своеобразный, и тот пафос, с которым обыкновенно передается рассказ завзятого охотника.

Перепелка

К великому моему сожалению, по милости неудавшегося вечера, на который сильно рассчитывал пиротехник, Сазонов, как говорится, был не "в ударе". Тем не менее, я слушал его с удовольствием. Встряхивая волосами и приготовляясь разливать чай, он начал:

- Что-то нынешнее лето перепелов почти не слыхать...

- Должно еще не прилетели, - простодушно заметил Ко лесов, ничего не понимавший в охоте.

Сазонов саркастически улыбнулся и проговорил:

- Они прилетают, как только полая вода пройдет... А то - не прилетели!..

- Ну отчего же не кричат? - возразил пиротехник. - Овсы-то вон какие!..

- Чудак ты! Тут на одной десятине двадцать охотников. А ступай верст за 50 от Тулы и услышишь...

- А какой перепел ценится дороже? - спросил я.

Охотник отряхнул над блюдечком кусок сахару и проговорил:

- Обыкновенно с хрипью... Который отбивает два раза... В цене тоже и заики.

- Какие такие? - с пренебрежением спросил Колесов.

- Они поют, словно заикаются... Нынешним летом я хотел было поохотиться, да самка издохла... А какая самка-то! За сто целковых не отдал бы... из поршковых... Бывало, сколько есть в поле перепелов, всех соберет... И такая анафема: раскричится удержку нет!.. Что с ней ни делаешь - клетку-то вверх дном опрокинешь, и полой-то закроешь, она, знай свое, дерет горло... Лихая была самка!..

- Вы охотитесь за одними перепелками? - спросил я,

- Нет, я больше по утиной части...

Уточки

- А голубей имеете?

- Пар двадцать держу... катунов нету... у нас гонять нельзя... Зимой засидится, пустишь его - он и расшибется... У меня был: вкось катался... я за него взял пять целковых. А то голубка была, на пол-аршина подымется и покатится. У меня теперь чернолыеые и белохвостые. Эти лёткой хороши: они долго могут пролетать, жесткие такие голуби! И красивы: на него смотреть, как на монашенку какую. Сидят на крыше, как монахи в клобуках... Есть у меня из них распестренный хвост. Летают, и тоже хорошо.

Дичь пернатая

- А как выбирают турманов? - спросил я.

- По голове... У плохого турмана - лоб узкий и нос вострый; а у хорошего - нос тупой, лоб широкий.

- Вы знаете, что такое чистые голуби? - спросил меня Сазонов.

- Вблизи никогда не видел.

- Они пером похожи на сизяка (обыкновенный голубь); только у них ножки мохнатые, крылья белые... Они вертятся на оба крыла, т. е. на обе стороны, по-нашему, стаканчиком (стоймя), а турман вертится через голову... Летай теперь артель в штук двести, чистый голубь с крыши подымется и как гвоздик в них вовьется...

- Вы говорите, - начал я после продолжительного молчания, - что вы охотитесь на уток; значит, у вас есть и собака?

- Как же! Только я почесть никогда не беру ее с собою... Потому, я охочусь в шалаше, на Упе. Вам никогда не случалось ночку провесть в шалаше, на озере?

- Нет; расскажите, пожалуйста, что это за охота?

- Обыкновенно устраивается шалаш на кольях... Ежели вода прибывает, то шалаш отвязывают и его подымает кверху. Он делается из обручей, круги тростника и цыновок... Дверцы устраиваются: они в холодное время затыкаются сеном, чтобы не дуло... Прямо в челноке и въезжаешь, ложишься и закуриваешь трубку. В шалаше просторно: там можно одеться, обуться... Подле шалаша плавает кряковая утка... Для нее сделан торчик. У меня богатейшая утка! Завсегда кричит во время, как ей слух подадут пролетные утки... Вон слабая бесперечь кричит! А моя выжидает время; - зато как охнет, так и тут! И возьмет на озеро целое стадо.

- Вы днем не охотитесь?

- Нет, днем невозможно... На солнечном восходе совсем выезжаешь из шалаша... Потому днем редкая панет (сядет) от народу. Она все видит... ей в Туле тяжело пролететь, охотников дюже много... нонче и в деревнях не щадят... А этак на зорьке часа в три утра, вот самая охота: лежишь и вслушиваешься, ждешь - не дождешься... Тут это гудит выпь, кричат лягушки... Вдруг кряковая ахнула... Глядь, летят... Крылышками шумят, промеж себя разговаривают... Наконец, сели всякие: шилохвосты, суязя (средняя серая), нырок белобойкий, нырок, хохлач, сивожелезая, норязь (красная, мужик покраснее, а женка посерее), лопоноска (нос большой, собой серая), кряква (самая крупная), вострый нырок (он большой и ныряет далеко). Ежели сели ближе кряковой утки - отпускаешь, пока сойдутся в кучу, чтобы всех повалить... Метишься в середину... Вдруг - бац! Глядь, затрепыхались, иная наповал, иная бьется, а иная раненая ушла. Выезжаешь из шалаша и подбираешь... Как солнце взошло - отправляешься в Тулу. Лодку привязываешь к живорыбному садку и идешь в красные ряды: там есть купцы, которые торгуют дичью, сейчас входишь в лавку: "Доброго здоровья!" - "Что у тебя, братец?" - "Пар шесть утенков". - "Какие сорта?" - "Большие чирята... Есть и кряквы и сувязь, шилохвост"... Обыкновенно шилохвост за крякву сходит... Получишь деньги и идешь чай пить; потом зайдешь в охотничий ряд, оттуда домой: принесешь мальчонке гостинчик...

Утки

Нырок

- У вас много детей? - спросил я.

- Всего один... А женат был на двух женах, одна померла от чахотки, другая ушла неизвестно куда: потому я ей не понравившись.

- А где же она была прежде? - возразил Колесов.

- Я сам так-то ей говорю: "Могла бы в церкви отказаться... Там оглашение делали"...

- Я, говорит, народу постыдилась. Да мне это наплевать... Для меня охота дороже всего. Я ведь не из холодников! Я отца с матерью не слушал... Сказал раз навсегда отцу: "Хоть жени меня, хоть не жени, я охотиться не перестану"...

Извозчик известил меня, что дождь прекратился. Мы отправились в Тулу.

Жизнь на болоте