Аромат пороши (И. Дебрин)

Этот очерк, кроме полезных для начинающего охотника подробностей об охоте на зайца, содержит еще одну интересную особенность - в нем много специальной охотничьей терминологии. В конце очерка мы даем словарик, объясняющий эти термины. Но сначала советуем нашим молодым читателям прочитать очерк, не пользуясь словарем, - может быть, вы сумеете сами точно определить значение терминов или припомните их: они встречаются в произведениях классиков русской литературы, увлекающихся охотой.

Поздней осенью в лесах Кимрского района родной Калининской области мне посчастливилось испытать подряд три свежие пороши.

В Подмосковье обильный снег тогда выпал необычно рано, до заморозков, за декаду до покрова дня, и лежал с неделю. Уже начались вылазки лыжников за город, а на реках и озерах еще не было ни льдинки, и вовсю до самого ноября на больших водоемах продолжалась охота на пролетных уток. В лесах же кое-где из-под снега еще торчали полузастывшие грибы.

В то время когда в Москве и к северу до Талдомских низин лежал снег, на востоке Калининской области, от Савелова до Калязина и дальше, заморозки перемежались с дождем и до конца октября устойчиво держался чернотроп. Ночами выпадал снег, днем он таял. Так продолжалось с неделю и дольше. На почве в низинах пестрели белые пятна, в ельниках снег быстро таял от капели. В чернолесье неспокойно шуршала прихваченная утренними заморозками листва.

Охотиться с гончими было трудно. Взбуженные смычком гончих лисицы обычно уходили по прямой далеко, а зайцы-беляки на больших кругах перемещались из одного массива леса в другой, отделывались от гончих и западали, укрываясь в лесных завалах или в непролазных зарослях кустарника.

Лишь в ночь на 6 ноября, как раз в канун Октябрьского праздника, после суточного дождя и порывистого южного ветра легла первая пороша.

Издавна, со времен отъезжих полей и псовой охоты, воспетых Пушкиным и Некрасовым, порошею считается свежевыпавший снег, закрывающий вчерашние следы. А "мертвой" называют такую порошу, которая образовывается перед самым рассветом и закрывает все отметки и признаки ночных следов. Отпечатки следов после такой пороши, особенно по влажному снегу, бывают настолько четкими, что по ним отчетливо можно читать строки "белой книги" зимы.

Для меня и моих спутников в тот день первая пороша оказалась не идеально мертвой и короткой. Начавшийся с вечера обильный и влажный снегопад к полуночи поредел и прекратился часа за три до рассвета. Ветер утих. Подморозило. В просветах редких облаков засияли звезды, в воздухе стоял едва уловимый тонкий аромат пороши, напоминающий запах спелого арбуза или вкус охлажденных сливок.

В такую ночь охотнику не спится. Он несколько раз встает, выходит на улицу, примечает изменения, происшедшие с отметками и своими следами, сделанными с вечера, когда пошел снег, и по ним определяет продолжительность и глубину пороши.

В отличие от лисицы, заяц в такую погоду не покидает вчерашнюю лежку. Он боится показать свои следы, и если нужно переместиться, то сделает это с вечера, следы оставляет совсем короткие, жировые. Встретив подобную малозаметную ночную жировку, смотри в оба, беляк тут! Крепко залег, где кормился: в желтой осоке, между кочек на болотинке, под вершиной сухой ели, вывороченной с корнем, в непролазной чаще хвойной молоди, среди хвороста и пней лесосеки или в кустарнике старой вырубки. Гончие в таких местах быстро, почти без добора поднимают косого и гонят его по горячему свежему следу без скола и перемолчек.

Так было и у нас в то утро. Набросив смычок на едва заметную вечернюю жировку беляка, найденную среди заболоченного бурелома, мы вскоре были вознаграждены исполнением концертного дуэта Вопишки и Байкала. Мелодичный голос старой выжловки, похожий на флейту, и кларнет паратого выжлеца сливались вместе, создавали неподражаемую симфонию зимнего леса.

Без ошибки определив лаз, я взял старого беляка на первом же кругу, но мои молодые спутники вместо того, чтобы спокойно наслаждаться азартной работой гончих и оседлать единственную дорогу, пересекающую лесной массив на две половины, забыв советы егеря Андреича о спокойном выборе верного лаза беляка, в начале гона засуетились, забегали, пытаясь приблизиться к голосам собак и, конечно, остались без выстрела. Терпения и выдержки не хватило им, к сожалению, и на другой день, при обновленной за ночь, длившейся до утра влажной пороше.

Определить свежесть следа гораздо проще, чем вероятный лаз зверя. На другой день, когда заморозок резко сменился оттепелью, свежая пороша оказалась еще более короткой, чем накануне.

Повторилась вчерашняя история. Поднятый с места утренней жировки беляк, на следах которого отпечатывался каждый коготок, повел смычок гончих через свое излюбленное болото в сплошные завалы хвойного леса. Молодые охотники снова ударились на голоса собак, и, пока они преодолевали крепкие, непролазные кочки и трущобы, беляк увел гончих за полтора километра в противоположную сторону лесного массива и не менее часа крутил под гончими среди кряжей новой большой лесосеки. Ветер усилился, шум леса заглушал голоса гончих. Охотники не слышали гона, топтались на месте, напрасно ругая собак.

Мне одному трудно было подстать под зайца в захламленной лесосеке, но я буквально наслаждался голосами слаженного дуэта смычка и азартной вязкостью собак. Еще раз я убедился в том, что умение определить вероятный лаз зверя, в том числе и зайца, приобретается постепенно годами.

Заяц

Гончие не гонят зайца на охотника, как предполагают некоторые. Зверь под гоном идет совершенно свободно - туда, куда "тянут" его врожденный инстинкт или приобретенные жизненные навыки.

Успех охоты с гончими, да и без собак во многом зависит от безукоризненного знания местности. Очень важно, сообразуясь с повадками любого зверя и хорошо зная рельеф полей, лесных островов и перелесков, правильно определить, какое направление возьмет гонный зверь и где он должен пролезать. В этом заключаются мастерство и навыки следопыта.

Русак, взбуженный на опушке леса, стремится скорее выбраться на открытое место. Он без страха пересекает широкие поляны, бегает по дорогам и тропам скота.

Беляк, в отличие от русака, бежит лесом, из которого выходит в редких случаях. Он избегает частин, а поляны пробегает в наиболее узкой их части. Ход беляка всегда неровный, с частыми задержками в чаще, сопровождается узорами петель и скидок, возвращением по собственному следу и частыми попытками сбить преследующих его собак.

Однако некоторые повадки у русака и беляка одинаковые. Оба зайца, например, переходят овраги в наименее крутых местах, при наличии рыхлого снега охотно пользуются дорогами. И, наконец, оба на первом кругу почти всегда возвращаются к тому месту, где были взбужены. Тут обычно и бывает вернейший лаз.

Первый круг, который делает заяц с лежки, бывает коротким, и зверь скоро возвращается обратно. Второй и последующие круги значительно шире, заяц начинает ходить более замысловато, и перевидеть его становится труднее. Поэтому я пытаюсь всегда перехватить зайца и стрелять его на первом, в крайнем случае на втором кругу.

На лазу следует стоять неподвижно, на фоне куста или дерева. Заяц видит слабовато и легко может наскочить на охотника, но малейшие движения замечает, шорох слышит и сразу же сворачивает в сторону.

Первая пороша второго дня коллективной охоты не принесла удачи. Зато на третий день, после мокрого снега, прикрывшего вчерашние следы, легко отыскалась ночная жировка, а беляк был быстро взбужен и через час добыт уже на третьем замысловатом кругу.