Рядом с совами (В. Яхонтов)

Наш дачный участок будто втиснут в тайгу. С черного хода к нему с трех сторон подступает лес. А дальше, заслоняя полнеба, господствует над всем каменная громада сопки Два Брата. С парадного же хода горсть домиков - все в кружеве садов - и выход на автотрассу Хабаровск - Владивосток.

По весне, когда мы начинаем возиться в огороде, нашу работу сопровождает целый оркестр. Побудку играет сизый дрозд. За ним подают голос пеночки и мухоловки, тенькают овсянки, и, наконец, торжественно звучит восхитительная флейта иволги. Временами слышится чеканное "ку-ку". Задумчиво воркуют горлицы.

С заходом солнца вся певчая рать затихает. Свет зари гаснет. И тут вдруг подает голос козодой, легкокрылый, прозрачный, с черными волшебными глазами, как и все ночное, рожденное фантазией. А потом, точно вздох, протяжно раздается: "Ху-кху".

- Ху-кху! - тотчас же откликается неподалеку второй голос.

- Ху-кху, - охотно соглашается третий.

И начинается перекличка на всю долгую ночь. Гукают, как в пустую бутылку дуют. Это небольшие совки с ушками на круглой голове. Они называются по-научному ошейниковыми.

Иногда совки бесшумно, словно призраки, подлетают совсем близко к нашему домику и гукают над самой головой.

Пара сов облюбовала себе наш чердак. Нашли где-то под крышей лаз и примостились в углублении за балкой. И слышим - возятся там и день и ночь. Шипят, вздыхают.

Вообще-то ошейниковые совки гнездятся в дуплах деревьев или же в опустевших гнездах ворон. Но не избегают и старых, брошенных строений человека - конюшен и амбаров. А тут понравилась наша сторожка. Тихо, удобно и лес близко, совсем рядом. А в нем много мышей, их излюбленного корма.

- Ой, страсти-то какие! Всю ночь совы над самой головой ухают. Не понимаю, как вы тут живете... - пожаловалась наутро наша гостья из города.

- Ничего. Эти птицы нам не мешают. Даже наоборот... - начал было я.

- Можно подумать, - перебила гостья, - что у вас тут в доме помещается филиал преисподней. Глушь за то и ценится, что она глушь. За тишину. А здесь такие страхи! Кто-то всю ночь в лесу стучит, совы кричат, клювом щелкают. У меня бессонница... Отдохнула называется!

Суеверные соседи тоже удивлялись нашем у терпению:

- Как можно держать дома сов?

А один дачник так прямо заявил:

- Чего не застрелите этих противных сов? У вас же ружье есть!

- Зачем? Ведь и так много птицы и зверя напрасно извели, - удивился я.

- Сова очень зловредная птица. Несчастье приносит.

- Какое несчастье?

- Вот увидите, у вас что-нибудь случится...

А одна старушка, узнав о нашей симпатии к совам, сухо сказала:

- Горе их не минует. Сова - зловещая птица.

Сова

В общем, все ополчились на наших сов. Народ недолюбливает этих птиц. Их страшноватый вид, злые гримасы, щелканье клювом и загадочный ночной образ жизни породили много суеверных представлений. А манера бесшумно, как призрак, летать просто пугает. Сову сравнивают с нечистой силой, считают ведьмой, оборотнем.

Такая мрачная репутация была и у наших милых сов. Но мы хорошо знаем, что всё это домыслы, поклеп на смирную и полезную птицу.

Вот уже несколько лет совы хозяйничают у нас на чердаке. Привыкли к нам и почти не боятся. Птицы быстро узнают, кому можно доверять. И любопытные - всё знают! Привязались и мы к ним. Никакого несчастья ни с кем не произошло. И дом не опустел, и урожай снимаем хороший. Овощи и фрукты на нашем участке - первоклассные, как на подбор, без червоточинки и погрызов. И заслуга в этом - наших крылатых сторожей - сов. Они исправно охраняют наш труд. За десятки метров улавливает чуткое ухо совы шаги крадущегося грызуна. И ни одна мышь, ни одна бабочка или жук, вредитель сада, не подступится. Пять-шесть мышей "на душу" за рабочую ночь и масса насекомых - таков производственный аттестат наших полезных сожителей.

Считается, что всякая сова днем глупа. Она, мол, ничего не видит и сидит как слепая. Но это не так. Сетчатка глаз совы с повышенной чувствительностью адаптировалась к темноте. Но когда понадобится, эти птицы днем так же деятельны, как и ночью. Наши совы постоянно это демонстрировали. Только они не любят яркого света и так ловко умеют прятаться, будто бы их никогда в лесу и не было.

Подвластную им территорию совы охраняют очень тщательно и никого сюда не пускают. Наш сосед завел кошку. Она безжалостно пожирала певчих пташек, а мышей ловить не хотела. Совы тут как тут. Даже днем начинают тревожно кричать и налетают на кошку. А та, выгибая спину, выпускает когти, готовится к обороне, но в конце концов отступает. Может быть, кошки и совы не любят друг друга и враждуют из-за мышей? Все-таки конкуренция! Может быть. Хотя этого добра - мышей - здесь у нас предостаточно.

По вечерам видно, как совы вылетают из чердака в слуховое оконце. Отправляются на охоту. Лохматые тени тонут во мраке.

В начале мая одна из сов надолго исчезает: насиживает. Шесть белых, круглых, как шарики, яиц лежат на чердаке, в углу за балкой. Другая сова в одиночестве степенно кружит над домом или садится на трубу, поворачивая голову на все сто восемьдесят градусов. И глядит на нас в упор. У нее такая располагающая манера - смотреть прямо в глаза.

В начале июня вдруг снова появляются обе совы. И маячат туда-сюда. И каждый залет с приношением. В когтях какая-нибудь снедь, чаще - мышь. Принесет - и юрк на чердак!

Зреет лето. Поспевает смородина. В траве кузнечики куют. Идешь - они дождем сыпятся, щекочут ноги. В ту пору, когда у нас на огороде капуста начинает сжимать кулачки, в сумерки ежедневно происходит смотр совиным подразделениям. На коньке крыши усаживается целая шеренга совят. Сначала появится одна взлохмаченная головка с круглыми оранжевыми глазками. Покажется и спрячется. Потом осмелеет и, смотришь, ползет, помахивая култышками крыльев, на крышу. За ним вторая, третья... Так и садятся, выстроившись по ранжиру. Мал мала меньше - шестеро дикоглазых совят.

Обычно у всех сов птенцы разного возраста. Сова начинает насиживать сразу же, как снесет первое яйцо. Через 2-3 дня появляется второе яйцо, еще через 2-3 дня третье - и так далее... И получается, что первенец старше последнего на целых полмесяца. А для совенка это приличный срок. Причем природа и здесь все предусмотрела. Когда выводится первый, а затем второй птенцы, мать-сова все чаще и чаще начинает отлучаться: кормить-то малышей надо! А оставшиеся яйца - будущих братьев - уже греют птенцы. Так сказать, семейное разделение труда.

Теперь сов уже восемь. Две старые, вечно озабоченные и шестеро забавных лупоглазых малышей. Они светлее пером, чем старые, и кое-где, особенно у самых младших, еще пробивается белый пух. Они сидят рядышком на коньке крыши, глазеют, озираются по сторонам, прислушиваются и как по команде поворачиваются на шум.

Иногда при неудачном движении один из птенцов, попискивая, катится с крыши и падает в траву. Обеспокоенные родители летают над потерпевшим бедствие и жалобно кричат. Приходится вмешиваться. Сунешь за пазуху этакий маленький пушистый комочек с клювиком, похожим на треугольник с белыми губами, и лезешь на крышу. А обозленные родители набрасываются. Но когда водворенный на место детеныш усядется, вздох облегчения вырывается у птиц, и, опалив взглядом, они тотчас забывают обо мне: хлопают крыльями, взъерошивают перья на затылке, кивают головой и поглаживают клювами птенца.

Однажды слышим душераздирающие вопли. Все воробьи разом сыпанули кто куда. Даже наша дворняга взвыла и, оседлав хвост, бросилась наутек. Видно, и она страшилась разгневанных сов. Крупнокалиберное "гав-гав" раскололо воздух где-то в стороне. К упавшему совенку устремилась кошка. Мы застыли в немом ужасе. Гибель птенца казалась неминуема. Вот-вот утащит и сгамкает в момент. А мы далеко, подбежать не успеем... Но что тут было! Совы с такой яростью набросились на своего врага, что кошка позорно бежала. Нам же только оставалось опять посадить несмышленыша на крышу. Совенок, конечно, не понимал, что мы его друзья: он скорчил такую злобную гримасу, что в самом деле можно было испугаться.

Когда бабье лето развесит повсюду гирлянды белых паутинок, совы уже все одинаковы. Не отличишь, где родители, а где молодые. И летают гуртом. Но иной раз не все возвращаются на ночлег - дети становятся самостоятельными.

Когда же первый снежок покрывает землю, совы исчезают, откочевывают на юг, к теплу, к солнцу.