В стране горных козлов (В. Шапошников)

В стране горных козлов

Прежде всего я хочу представиться и представить вам своего друга. Я журналист по профессии и натуралист по увлечению. Мой друг - Генрих Соколов - кандидат биологических наук, и занимается он экологией. Маршруты наших совместных путешествий проходят в поразительных по красоте и богатству районах Красноярского края: Саяны, Восточные склоны Кузнецкого Алатау, Ангара...

При общности интересов цели у нас разные. Генрих собирает факты, я - впечатления. Потом у костра или в избушке охотников, помешивая горящие дрова и угли, мы создаем некое цельное суждение о всем виденном и услышанном. Эти суждения ложатся в основу более широких понятий и помогают мне писать, а Генриху - делать научные выводы.

Итак, мы отбываем в Саяны. Только что получили извещение, что лед на Усе тронулся. Сорок минут в самолете над степями Хакассии. Четыре часа на автомобиле до Верхнеусинска.

Уса, как и все саянские реки, берет свое начало из многочисленных горных озер и состоит из сплошных поворотов, перекатов и порогов. Эта особенность горных рек не была для нас тайной, поэтому мы с большим удовлетворением погрузились на девятиметровую металлическую лодку, обшитую по бортам и килю деревом, любезно предоставленную нам Управлением лесной охраны. Наш мощный подвесной мотор "Вихрь" был местными специалистами забракован, и мы временно поменяли его на десятисильную "Москву", винт которой был окован стальным кольцом, предохраняющим от ударов камней.

Первый привал мы устроили после порога Золотой ключ, на котором весьма удачно нашли "борозду", то есть свободный от камней проход воды под самой вертикально стоящей скалой. Но уже на следующее утро мы крепко сидели среди ревущего потока на огромном круглом камне самым центром лодки. Пришлось поднимать отвороты резиновых сапог и лезть в воду.

Пока нам встречались только крохали, иногда небольшими табунами, чаще хлопотливыми парами. Раза два они перелетали ниже по течению, потом поднимались выше и, обойдя нашу лодку, возвращались на свое место. В середине второго дня мы увидели первую группу косуль, стремительно уходивших в скалы. Часом позже на южном склоне высокой горы в редколесье мы разглядели пасшихся маралов. Это были самцы.

В приенисейских Саянах животный мир так обилен и многообразен, как нигде в средней Сибири. Здесь соприкасаются фауны Тувы и Алтая, Минусинских степей, Хакассии и Саян. На ограниченном участке протяженностью в триста километров, иначе говоря по берегам глубокого каньона, прорезанного Енисеем в Восточных Саянах, уживаются северный олень и красивейший житель горной тайги - марал, лось и обитатель отвесных скал - сибирский горный козел, безрогая кабарга и сибирская косуля. Встречаются здесь медведь, соболь, колонок, росомаха, рысь, волк, горностай, выдра, лисица, белка и норка. Разнообразно и царство птиц: тундровая куропатка, рябчик, тетерев, глухарь и саянский улар. Летом луга и озера высокогорий населены гагарой, крохалем и азиатским бекасом. В поймах Енисея гнездятся гуси и утки.

Грохот лодочного мотора среди отвесных скал не оставлял никакой надежды на интересные встречи, но выключить его мы не могли: мы лишили бы себя возможности маневрировать среди камней, водоворотов и порогов. В середине третьего дня горы раздвинулись и мы, пройдя в общей сложности около ста километров, вышли к маленькому поселку Усть-Уса, стоящему на берегу Енисея. Мы были первыми гостями после долгой зимы, и все население высыпало на берег. Поселок состоит из восьми деревянных рубленых домов. В трех из них расположены метеостанция и магазин, остальные заняты жителями. Это начальник метеостанции и его жена, работающая наблюдателем, два штатных охотника Ермаковского госпромхоза с семьями и, наконец, хозяин поселка, великолепный охотник и знаток саянской природы, тувинец, лесник Туюш Мартыгол. Он и повел дальше нашу экспедицию.

Яркое, подернутое легкими перьями облаков утро следующего дня наша группа встречала на уже зазеленевших травой альпийских пастбищах. Здесь мне удалось при деятельной помощи Мартыгола и Генриха сфотографировать великолепную компанию самцов-маралов, но еще до этого в поисках уларов мы натолкнулись на глухариный ток и в разгар странной, не поддающейся подражанию глухариной песни я запечатлел самого царя таежных птиц, пожелавшего токовать на земле. Первый звук двухколенного пения глухаря принято называть цоканьем, а второй - пилением. По-моему, это очень примитивное определение. Первый звук - это всегда удар по струне, по струне басовой, сплетенной из древесных волокон, пропитанных смолами, а второй звук - шорох ветра в высоких соснах, когда одно дерево касается другого. Из всех звуков, издаваемых жителями тайги, звуки глухариной песни более всех соответствуют естественным звукам леса.

Включив мотор, мы тихо плывем по течению Енисея, внимательно вглядываясь в скалы. Вот, наконец, и древнейшие жители Саян - козероги, или горные сибирские козлы. На самой, вершине стоит круторогий, совершенно белый от седины патриарх, ниже медленно прохаживаются солидные отцы семейств, еще ниже резвится молодежь, беззлобно бодаясь и перепрыгивая с уступа на уступ. Но они слишком далеко, даже в сильный телеобъектив они кажутся маленькими и цветом сливаются со скалами.

Мартыгол толкает меня в бок, и, оторвавшись от аппарата, я вижу прямо перед собой бегущую по берегу самку козерога с козленком. Но уже поздно, момент упущен, лодку уносит, и козероги скрываются за прибрежной скалой. В том месте, где Енисей начинает свой нелегкий путь среди отвесных скал Саянских гор, археологи недавно обнаружили святилище первобытных охотников. В этом храме под открытым небом на черных камнях высечено более трех тысяч изображений животных, людей и шаманских масок. Среди изображений животных первое место занимают козероги. В более поздние времена тюркского периода саянской истории стилизованное изображение горного козла стало символом эпохи. Ни одно животное так естественно и красиво не вписывается в горный пейзаж, как украшенный мощными рогами козерог.

На просторах Родины

На просторах Родины

На просторах Родины

На просторах Родины

На следующее утро, крепко привязав лодку к толстой прибрежной сосне, мы лезем в скалы. Цепляясь за корни и деревья, добираемся до отвесной каменной стены с узкой поперечной трещиной. Это место, где добывают "каменное масло". Сейчас медицинские лаборатории занимаются изучением этого вещества, открытого тувинцами. Оно выделяется в виде коричневой густой массы из щелей скал в сильные морозы, как бы выдавливается из них. Тувинцы применяют его как лекарство при различных заболеваниях.

С большим трудом обойдя эту стену, мы выбрались на гору. Здесь наше внимание привлекло громкое верещание белок. Белки в страшном волнении бегали по сучьям сосен и кричали. Я не без труда нашел дупло и нацелил на него телеобъектив, а Генрих подобрал корягу и ударил по стволу. Виновник разыгравшейся трагедии - соболь выглянул из дупла, где он, без сомнения, расправлялся с беличьим потомством. Увидев меня, мгновенно спрятался, потом опрометью выскочил и скрылся в ветвях, преследуемый истерическими криками белок.

С вершины открывался великолепный вид. Стоя в тени сосен, увидели мы на открытом склоне пасущихся маралов, а несколько левее - большого медведя, что-то копавшего в корнях пихты. Зверь копал правой передней лапой, потом, смешно отряхнув ее, двинулся по открытому склону. И тут мы отметили интересное обстоятельство: при приближении могучего разбойника маралы, не переставая щипан" траву, лишь несколько сторонились, уступая ему дорогу, но даже не пытались броситься в бегство. Медведь неторопливо прошел мимо и скрылся под деревьями, а маралы продолжали спокойно пастись.

Медведь

На просторах Родины

Долго мы любовались мирной картиной, отдыхая после тяжелого подъема, как вдруг наше внимание привлекли какие-то непонятные быстрые движения на противоположном лесистом склоне у скальных выходов. Движения стихли, и под деревьями появился большой светлый волк, преследуемый целой стаей своих сородичей. Сперва нам казалось, что большой волк идет без головы, но потом мы поняли, что в высоко поднятой пасти он несет козла. Время от времени зверь останавливался, клал козла и отгонял преследовавших его родственников. Когда волк вышел на открытую каменную осыпь, грянул выстрел Мартыгола. Стая бросилась врассыпную, а светлый волк выронил козла, сделал гигантский прыжок и скрылся в зарослях. Козел в потоке камней падал вниз, и я думал, что его унесет прямо в Енисей, но его выбросило на уступ. Цепляясь за корневища и кустарники, мы добрались до зверя. Это была старая коза, и по-таежному можно считать, что умерла она естественной смертью, ибо никто здесь другой смертью не умирает. Мы перетащили ее на ровную площадку, и Генрих занялся обмерами и биологическим обследованием. После этой длительной процедуры мы совершили головоломный спуск. Весь путь до лодки Мартыгол ругался по-тувински, в самых сильных местах переходя на русский. Он проклял весь волчий род и пожелал ему самых страшных бедствий. У Мартыгола свои счеты с волками, не раз отведывавшими мяса его домашних коз.

По стремительному течению Енисея мы подходили к устью реки Кара-Хэм. Это граница климата. Еще в дореволюционные годы известный исследователь Саян и климатолог В. Белоусов построил здесь климатологическую метеостанцию, которая просуществовала до 1964 года. В подтверждение своих климатических теорий Белоусов посадил и вырастил прекрасный яблоневый сад, который продолжает цвести и плодоносить. Климат субальпийской зоны Саян суров, господствующие северо-западные ветры дуют круглый год и настолько сильны, что угнетают все живое. В пойме Енисея климат много мягче. Главный Саянский хребет служит здесь барьером для холодных северо-западных и северных ветров, а снежный покров так мал, что местные горные пастбища доступны для зверей круглый год. Граница теплого и холодного климата как раз и проходит по горной речушке Кара-Хэм, несущей свои стремительные воды под главным хребтом.

Последний вечер в Саянах. Завтра на рассвете включаем мотор, поднимаемся к Усть-Усе и дальше по знакомым порогам коварного Уса. Нам не захотелось ночевать в покинутых домах метеостанции, и мы разожгли костер под березами, вынули блокноты и начали большой разговор с Мартыголом. На закате мы услышали и увидели вальдшнепов. Они тянули сперва по одному, потом появилась пара и затеяла игру среди берез. Они гонялись друг за другом озорно и стремительно, налетали на нас, взмывали вверх, свистнув крыльями, и исчезали, погасив зарю.

Сейчас благодаря большому порогу и ряду опаснейших перекатов-шивер, Енисей на всем трехсоткилометровом пути по Саянскому каньону не судоходен, а большой порог непроходим и для лодок. Именно этим обстоятельством объясняется спокойная жизнь природных обитателей горной тайги. Двухсотметровая плотина Саянской гидроэлектростанции коренным образом изменит эти места. Не только Енисей, но и все его мелководные притоки станут в той или иной степени судоходными. Уже сейчас проектные организации намечают строительство здесь ряда крупнейших туристских баз союзного и международного значения. Увидят ли будущие туристы стада спокойно пасущихся маралов? Останутся ли козероги украшением саянских скал? Все это зависит от режима, от тех мер охраны природы, которые будут предприняты. Создать здесь крупнейший в стране национальный парк - такова задача, которую поставили перед собой сибирские ученые.