Среди лесов и сопок. (А. Давыдов) [1971 - - Навстречу утренней заре]

Герои встретились. Слева направо: В. Д. Бубенин, М. В. Водопьянов, П. Г. Попович, жена старшего лейтенанта И. И. Стрельникова - Л. Ф. Стрельникова, А. С. Елисеев, Ю. В. Бабинский, 1969 год

В тот мартовский день Герой Советского Союза Виталий Дмитриевич Бубенин находился в Имане. Ночевали мы с ним в одной комнате. Я не стал донимать его расспросами о боевых действиях на острове Даманский. Говорили о разном.

- О, это мое самое сильное увлечение, - ответил он.

Большую часть детства и юности Виталий Бубенин провел в Хабаровском крае, в селе имени Полины Осипенко, раскинувшемся на берегу реки Амгунь. Кругом леса и сопки, есть где поохотиться и порыбачить. Бубенины приехали сюда вскоре после Отечественной войны. Строили поселок, как свой родной дом, украшали его, вырастили тут своих детей, а сейчас воспитывают внуков.

Сильно полюбил эти таежные места Виталий. Он не может без волнения говорить о реке Амгунь. И это понятно. Здесь своим юношеским сердцем он впервые прикоснулся к природе, ощутил ее таинства и прелести. Рос мальчик хилым и болезненным. Но когда увлекся таежными походами, стал путешествовать с геологами, проводить ночи у костра, бродить с ружьем по неизведанным тропам, быстро окреп, стал ходить на лыжах, хорошо плавать.

- Как вы пристрастились к охоте? - поинтересовался я.

- В нашей школе, - рассказывает Бубенин, - училось много детей эвенков - прирожденных охотников. Они жили в интернате, а на каникулы и выходные дни уезжали в свои села, расположенные в глубине тайги. Я подружился с одним - Мишей Акимовым. Как только выдавалось свободное время, мы с ним садились на оморочку (самодельную лодку) и спускались вниз по реке до села Владимировка, где жили Мишины родители. Его отец брал нас с собой на охоту. Мы бродили по тайге целыми сутками.

Однажды ему поручили добыть сохатого. Он взял и нас.

Осень, дожди. Речки и ручейки разлились. Вышли ночью. Кое-где пришлось брести по колено в воде. Начинало светать. И вдруг Мишин отец остановил меня. За кустами мы заметили сохатого. Охотник вскинул карабин, прицелился. Раздался выстрел. Лось медленно и тяжело опустился на землю.

Не спеша мы разделали сохатого. Сварили свежий суп. Более вкусного обеда я не помню.

Втянул я в охоту своего отца и брата Эрнста. Иногда мы выезжали в тайгу на озера, охотились там на уток. Обычно я убивал одну-двух, не больше. В книге Арсеньева "Дерсу Узала" я вычитал, как готовить блюдо из дичи. Этот рецепт мне пригодился. Потрошу утку, насыпаю внутрь крупу, завертываю птицу тряпкой, покрываю тонким слоем глины и в золу, под костер. Пока готовится чай, утка готова. Вкуснейшее блюдо получается!

Наступило время служить в армии. Я все чаще и чаще вспоминал волнующие рассказы отца о тревожных ночах на дальневосточной границе, о горячих схватках со шпионами и контрабандистами, о надежных стражах советской земли - людях, крепких Духом и телом. Ведь отец в тридцатых годах служил на заставе у озера Хасан, знал многих героев боев с японскими империалистами. Да и я прочитал немало книг об отважных защитниках Дальневосточных рубежей. Гордился я и своим дедом, который в годы гражданской войны сражался в партизанском отряде на Алтае и погиб от руки белогвардейцев.

Учеба в Высшем командном училище - и вот я, Виталий Бубенин - офицер пограничных войск.

- Мне и в службе повезло, - говорит он. - В Уссурийской тайге чувствую себя как дома. Есть где побродить с ружьем и посидеть с удочкой в свободное время. В январе 1969 года нашей заставе разрешили отстрелять одного кабана. В выходной день я рано утром направился в тайгу. Оделся легко - куртка и спортивные ботинки. Знал, что поход будет трудным, придется преодолевать крутые подъемы и спуски. Вскоре на снегу заметил кабаньи следы. Видимо, стадо давно прошло: корочка снега уже затвердела. Отшагал не менее трех километров. Следы становились более свежими, мягкими, рассыпчатыми. Определяю давность следов с учетом температуры воздуха. Прихожу к выводу: стадо находится где-то близко. Показался дубняк. Здесь все изрыто. Иду дальше. На опушке леса остановился, прислушался. Рядом, в дубовой роще, треснул сучок. Вижу - здоровый кабан роет землю. Голова за деревом, а весь левый бок отчетливо просматривается. Выстрелил. Кабан сначала присел, а потом отряхнулся и побежал в гору, оставляя следы крови. Мне удалось настигнуть его в зарослях орешника.

Охотой увлекался не только Бубенин. Его лучший друг Герой Советского Союза старший лейтенант Иван Иванович Стрельников тоже был страстным охотником. Этому занятию он отдавал редкие часы отдыха.

Стрельниковы - знатная семья. Иван Иванович старший - рязанский крестьянин, в годы Великой Отечественной войны с оружием в руках защищал Родину, имеет 12 ранений. Отцовскую любовь к родным просторам воспринял Иван Иванович младший - один из десяти детей, выросших в семье Стрельниковых. После войны Стрельниковы приехали в Сибирь. Иван работал в полеводческой бригаде колхоза "Знамя Ильича" Оконешниковского района Омской области. Он любил побродить с ружьем и посидеть с удочкой. В 1959 году его призвали в пограничные войска. Здесь, на реке Уссури, прошел он путь от рядового до офицера.

Иван Иванович - волевой, заботливый начальник заставы. Хорошо наладил службу, умело поставил воспитание и обучение подчиненных. Много работал сам, учился. А в свободные часы брал ружье и вместе с рядовым Анатолием Денисенко шел охотиться. Иногда уходил в глубокий тыл участка заставы с Бубениным, выслеживал там кабанов, подкарауливал уток, скрадывал рябчиков.

И начальник отряда Герой Советского Союза Демократ Владимирович Леонов с юных лет неравнодушен был к охоте. Он вырос в семье пограничника. Его отец полковник Владимир Порфирьевич Леонов всю жизнь отдал делу охраны рубежей нашей Родины, и для Демократа Владимировича служба на границе была смыслом жизни. Он очень любил природу, тонко различал оттенки цветов, пение птиц, следы диких животных, многое мог рассказать о поведении зверей, пернатых, с наслаждением читал произведения Арсеньева. Любимым местом его охоты были участки в тылу пограничных застав Кулебякины сопки и Нижне-Михайловка.

Полковник, бывая на заставах, иногда оставался, чтобы поохотиться вместе со Стрельниковым и Бубениным. В сезон он редко расставался со своей "ижевкой" - двустволкой, которая всегда висела в рабочем кабинете, а в день гибели была обнаружена в его "газике". С ней он бродил и в горах Закавказья, и в густых зарослях Уссурийской тайги.

Герой Советского Союза старший лейтенант И. И. Стрельников

Я попросил Виталия Дмитриевича припомнить, когда полковник был на заставе в последний раз.

- Вскоре после моей охоты на кабана. В те дни Демократ Владимирович работал на наших заставах, помогал в организации службы, боевой и политической подготовки. Однажды он неожиданно сообщил:

- Есть разрешение на отстрел одного кабана. Предлагаю завтра поохотиться.

Несколько часов бродили мы по тайге. В дубовой роще спугнули кабана. Раздались выстрелы. Трофей был подходящий.

- Темной ночью шел я однажды с молодым солдатом, - рассказывает Бубенин. - В кустарнике неожиданно раздался шорох - кто-то удалялся в сторону болота.

- Нарушитель! - доложил солдат, а сам уже залег и взял автомат на изготовку.

- Ложная тревога, - тихо сказал я своему напарнику, - это кабан прошел.

Подошли к кустарнику, осветили фонарем: свежий кабаний след. Мне известно, как передвигается кабан по болоту, какие он издает звуки, чем его шаги отличаются от человеческих. Значительно легче спутать изюбра с человеком. Это животное идет мягко, ставит ногу размеренно, как осторожный человек. Требуется особое чутье, чтобы уловить разницу на слух. Опытные пограничники со временем постигают и это. Бывает ночью в лесу перед самым носом бесшумно пролетит сова или ухнет вдали филин. Некоторые солдаты сразу хватаются за оружие. Для меня эти звуки Давно знакомы.

Слушая рассказ Виталия Дмитриевича, я подумал, что, действительно, есть прямая связь между охотой и пограничным делом. Ведь и Леонов, и Стрельников были опытными охотниками Уссурийского отряда и наиболее опытными офицерами-пограничниками, показавшими образцы мужества и героизма в бою. Не знаю, всякий ли пограничник может быть искусным охотником, но твердо убежден, что каждый опытный охотник становится хорошим пограничником.

Мне часто приходилось беседовать с солдатами и сержантами, которые любят природу, животный мир, увлекаются охотой. Это, как правило, хорошие воины, настоящие мастера пограничной службы. Таков старшина Федор Сумин, прослуживший на дальневосточной границе более 25 лет, знатный следопыт границы, задержавший десятки вражеских лазутчиков. Без охоты он жить не может, блестяще разбирается во всех тонкостях.

Знать повадки диких зверей и птиц, уметь различать шорохи, определять, кому они принадлежат, - все это элементы пограничного мастерства.

- Осенняя ночь выдалась темной, - рассказывал о своем первом выходе на границу Василий Кулик. - Старшим был солдат Владимир Маклеев - знаток животного мира Средней Азии. Мы часто останавливались и прислушивались. За каждым барханом мне мерещился человек, каждый куст казался нарушителем границы. Дошли до стыка, залегли. В лощине, заросшей кустарником, уловил шорох. Руки невольно сжали автомат.

Я удивился, как Владимир смог безошибочно определить это. Вернулись на заставу, спросил об этом. Маклеев сказал:

- При движении дикобраз своими иглами создает характерный, присущий только ему треск, который трудно с чем-либо перепутать.

Прошло несколько месяцев. Как-то вновь я попал в наряд вместе с Маклеевым. На одном из участков услышали протяжный звук.

- Как думаете, кто кричит? - спросил старший наряда.

- Очень просто, из всех ночных птиц так кричат только совы.

- И все-таки вы не правы, - возразил Владимир. - Кричала куница. Ее гортанный крик немного похож на совиный, но тише, мягче...

Каждый день молодой солдат убеждался, что знание природы необходимо пограничнику, как смелость мужество, выдержка.