Трубка снайпера. (В. Колесников)

Охотничья избушка

В широкой Агинской степи Забайкалья есть небольшое село Загулай. Здесь, в одном из добротных, недавно выстроенных домов живет тунгус Семен Данилович Номоконов. Каждый день почтальон приносит ему письма. Шлют весточки старые фронтовые друзья и совсем незнакомые люди. А иногда приходят небольшие, скрепленные сургучными печатями посылочки. И почти в каждой курительная трубка. Одна полированная, с изображением всадника, пришла из Монгольской Народной Республики; другую, с якорем на колпачке, прислали моряки Краснознаменного Тихоокеанского флота. Свою курительную трубку прислал старый ленинградский рабочий, из Шилки пришла трубка от участника гражданской войны, из Кемерова - от бывшего солдата Великой Отечественной войны.

Есть в коллекции Номоконова и трубки, подаренные сородичами - тунгусами, бурятами. Но больше всего Семен Данилович бережет трубку, присланную воинами из Группы советских войск в Германии. В посылке вместе с трубкой лежало письмо, в котором говорилось: "В день Вашего шестидесятилетия (теперь С. Д. Номоконову 70 лет - В. К.) примите, Семен Данилович, подарок от воинов нашего подразделения. Эту трубку солдаты выточили специально для Вас и назвали Трубкой мира. Многое сделали Вы, чтобы погас пожар войны, развязанной гитлеровскими палачами, чтобы пришел на землю желанный мир. Уверены, что отметите на ней счет своих трудовых дел".

Грозой фашистской нечисти называли его товарищи. Бродячим таежным шаманом, хитрым и страшным называли его враги.

Как-то в передаче, которую вели фашисты с переднего края, было объявлено приглашение. Враги звали к себе Номоконова, называли его шаманом. А потеряв надежду заполучить его, назначили за голову снайпера большую награду.

Сражался Номоконов геройски. Не жалел ни крови, ни жизни своей. В конце войны в его снайперской книжке появилась 360-я запись - столько он сразил врагов. Да семь прибавилось в боях против империалистической Японии. Один уничтожил целый батальон врагов, а сам жив остался! Ну чем не шаман?

С. Д. Номоконов (на переднем плане)

Семен Данилович - потомственный охотник. В тайге промышляли его прадед, дед, отец. И сам пристрастился к этому с ранних лет. Еще будучи мальчишкой, получил прозвище Глаз Коршуна. Так нарекли его за умение выследить дичь, без промаха поразить ее. Уже перед войной на счету Номоконова было одних убитых медведей не меньше сотни. А сколько он принес из тайги белок, соболей, колонков и рысей! По обычаю его сородичи вели счет трофеям на трубках: всякая мелкая живность отмечалась точками, крупная, как медведи, лоси и пантачи (изюбры), - крестиками.

Такой счет во время войны вел на отцовской трубке и Семен Данилович. Только зверь был другим. Убьет фашистского солдата - точка, попадется на мушку офицер - крестик.

Слава про Номоконова прошла по всем фронтам. О нем не раз писали. Лебедев-Кумач посвятил ему такие строки:

Вот мастер снайперской науки, 
Фашистской нечисти гроза, 
Какие золотые руки, 
Какие острые глаза!
Он сочетает и уменье,
И выдержку большевика.
Он бьет, и каждой пули пенье
Уносит нового врага.
...Он бьет - и насмерть поражает,
И, помня Родины приказ,
Он славный счет свой умножает
И неустанно приближает
Победы нашей славный час*.

^* (Впервые опубликовано в журнале "Фронтовая иллюстрация", 1942, № 14.)

В мае 1942 года в газете Северо-Западного фронта "За Родину!" было опубликовано письмо машинистов врубовых машин Кизеловского угольного бассейна Кошкарова и Жирнова. Они вызывали на соревнование снайперов. "Мы обязуемся вдвое перевыполнять нормы выработки в лаве, - писали труженики тыла, - а вы бейте фашистских гадов с удвоенной силой".

Вызов приняли два лучших снайпера фронта Семен Номоконов и Тагон Санжиев. "На моем счету 172 истребленных фашиста, - писал Номоконов. - Обязуюсь до первой годовщины с начала войны увеличить эту цифру до двухсот. И, кроме того, подготовить группу метких стрелков из молодых бойцов".

Это влилось в общее массовое соревнование фронтовиков и тружеников тыла.

В дни войны Семен Данилович во многом походил на врача скорой помощи. Разобьет чья-то меткая пуля стекло стереотрубы, снимет немецкий снайпер наблюдателя или неосторожного пулеметчика - к месту происшествия спешит Номоконов. Он появлялся в траншеях и на огневых точках, маленький, неторопливый и немного смешной в своей необычной экипировке. Винтовка, бинокль, несколько касок в руке, пучок рогатинок с зеркальцами, веревочки и шнуры за поясом. Солдаты, улыбаясь, с любопытством смотрели на него.

Молча раскладывал Номоконов свои принадлежности и начинал "шаманить". Внимательно он высматривал врага: приподнимет над бруствером каску или рогатину с карманным зеркальцем, и вскоре со звоном скатывается в траншею пробитая каска, далеко разлетаются осколки стекла. После этого Номоконов безошибочно определял, где засел вражеский снайпер.

Однажды командир дивизии пробирался с группой старших офицеров по траншее к наблюдательному пункту. В грохоте артиллерийского огня никто не услышал выстрелов немецкого снайпера. Двое были ранены. Ответный шквал пулеметного огня не причинил фашисту вреда. Он притаился.

Вызвали Номоконова. Изучив обстоятельства ранений, он определил, откуда стрелял гитлеровец, попросил, чтобы прекратили огонь. Осторожно выполз на бугорок, начал внимательно осматривать местность. Где бы он, Номоконов, выбрал позицию, окажись на месте немецкого снайпера? На высотке, за озером, конечно. Там сломанные деревья, воронки, пни; оттуда, как на ладони, видна русская траншея. Можно хорошо укрыться и в рыбацкой избушке возле озера. Обгорела, для артиллерийского огня открыта и вроде не подходит для снайпера.

Номоконов уже не раз приподнимал на рогатине шапку, но немец "не клевал" на приманку. На склоне бугра виднелась большая воронка. Надо бы перебраться туда и постараться привлечь внимание снайпера. По просьбе Семена Даниловича солдаты вынули из подбруственной ниши два коротких бревна, надели на них телогрейки и одновременно скатили вниз в воронку. Следом скатился и Номоконов. Он отполз на край воронки, установил свою винтовку, привязал к спусковому крючку шнур, вновь занял старое место, навел бинокль на крышу избушки и дернул шнур. Вслед за выстрелом на крыше, как раз там, где не хватало нескольких досок, сверкнула крошечная молния. Так вот где прячется снайпер!

Потихоньку, сантиметр за сантиметром, стал выдвигать свою винтовку Номоконов. Но внимателен и меток был гитлеровец. Когда Семен Данилович уже приготовился к выстрелу, его вдруг что-то ударило по лицу, оглушило. Вместо трубки во рту торчал коротенький обломок мундштука. Номоконов быстро отодвинулся в сторону, приподнялся и выстрелил в проем крыши. Немец, цепляясь за доски, встал в рост, выпустил из рук винтовку и на виду у всех, кто следил за поединком, грохнулся на землю. "Шаман" еще дважды выстрелил для верности...

Снайперская практика сибиряка-охотника богата и поучительна. Однажды, это было в октябре 1941 года, затаившись, он с рассвета наблюдал за траншеей противника и увидел любопытную картину: гитлеровцы затеяли игру в снежки. Взял на мушку облепленного снегом солдата, выскочившего на бруствер, но не выстрелил.

"Наверное, те, кто поважнее, греться ушли", - подумал он, продолжая наблюдать за ходом сообщения, что тянулся к лесу. В полдень в кустарнике, что рос на опушке, мелькнули две серые тени. Хватаясь за ветки, шли офицеры. Номоконов прицелился в заднего, высокого. Гитлеровцы жестикулировали, озабоченно оглядывались. Какое-то чувство заставило снайпера вновь повременить с выстрелом. В короткие секунды ожидания вспомнился теплый июньский вечер. Номоконов вот так же, затаившись, сидел на дереве возле солонцов. Когда солнце спряталось за сопку, на лужайке появились две косули. Они то и дело оглядывались налево, на чащу, нервно пряли ушами. Там, видимо, прятался большой осторожный зверь. И в самом деле: вдруг на лужайку вышел могучий изюбр.

Офицеры между тем спрыгнули в траншею. Засуетились, забегали солдаты. На бруствер в разных местах полетели комья снега, Вновь показался высокий офицер, стал всматриваться в лес. Номоконов понял: надо ждать крупную добычу.

Из-за большой ели вышли трое в шинелях с меховыми воротниками. В центре, заложив руки за спину, важно шествовал толстый человек. Сзади гуськом шли еще несколько офицеров.

Семен Данилович навел прицел винтовки на толстого, целился особенно тщательно. Выстрел! Гитлеровец будто поскользнулся, взмахнул руками и упал лицом в снег.

Несколько позже наши разведчики захватили в плен немецкого офицера. Тот рассказал, что пулей советского снайпера был сражен генерал-майор - представитель гитлеровской ставки, прибывший инспектировать войска переднего края. Фашисты точно узнали, кто убил его. Пленный так и сказал: на этом участке у русских работает снайпер-тунгус, хитрый, опытный и беспощадный. Фамилия его Номоконов. Снайпер курит Трубку смерти.

Был у Номоконова друг - снайпер Тагон Санжиев. Они часто действовали в паре. Но вскоре Номоконов потерял друга. Вот как это произошло.

Неподалеку от переднего края серели валуны. Снайперы заметили их еще днем. Когда стемнело, подползли к камням и приступили к работе. Трудно рыть ячейку в каменистом грунте, но к рассвету она была готова. Сделали даже перекрытие, надежно защищавшее от осколков, и нечто вроде амбразуры. Обратили ее не к вражеской траншее, а вправо, где виднелся кусочек дороги. Здесь стояли две машины, водители которых были убиты нашими снайперами. К автомобилям не раз пытались подползти гитлеровцы, но безрезультатно.

К вечеру враги засекли позицию снайперов. Пули и осколки со звоном впивались в камни возле амбразуры.

- Не выглядывай, земляк. Иначе не видать тебе Агинской степи, - предупреждал друга Номоконов. Тагон на какое-то время приникал к земле, а потом снова прицеливался из винтовки:

- Погоди, еще одного...

Внезапно блеснул огонек. Семен почувствовал боль в плече и увидел, как отшатнулся от амбразуры Санжиев. Он что-то сказал по-бурятски и смолк.

Вражеская пуля пробила Санжиеву переносицу, вышла в висок и попала в плечо Номоконову.

Стрельба продолжалась.

Горько переживал Семен Данилович потерю друга. Видно, очень меткому стрелку поручили гитлеровцы свести счет с русскими снайперами, взявшими на прицел дорогу, - размышлял Номоконов. Ну, ничего. Сейчас фашист зарывается в землю. Он наверняка выбрал позицию в груде камней возле дороги. Оттуда хорошо просматриваются наши позиции. Но как сразить врага? Пока дошел до землянки, созрел план: взять с собой Михаила Поплутина, которого обучал снайперскому делу. Толковый боец. Номоконов еще затемно ляжет поближе к дороге, Михаил укроет его ветошью, а сам залезет во вчерашний окоп и станет обстреливать гитлеровца. Он наверняка ответит на выстрелы".

Все случилось, как и предполагал Номоконов. Через секунду после выстрела фашиста прогремел выстрел сибирского "шамана". Вечером Номоконов пополз туда, где сидел немецкий снайпер, убедился в точности попадания, принес в доказательство пилотку врага и именную снайперскую винтовку.

Трубки... На фронте у Семена Даниловича их было две. Сначала он вел счет мести на отцовской. Когда ее разбил немецкий снайпер, командир дивизии подарил свою. Но и та пострадала в одном из фронтовых поединков. Вот вместо этих-то и пошли трубки со всех концов страны и из других государств мира...

Больше четверти века прошло с тех грозовых лет. Успели отслужить в армии сыновья знаменитого снайпера - Владимир, Прокопий, Михаил, второй Владимир, сейчас служат Василий и Иван.

Да и у самого Номоконова жизнь не стояла на месте. Семен Данилович, вернувшись с войны, был бригадиром полеводческой бригады, потом возглавлял бригаду плотников. В 1960 году его торжественно проводили на пенсию. В это же время Семену Даниловичу было присвоено звание Почетного солдата Забайкальского военного округа.

В частях округа он желанный гость.

И каждый раз, встречаясь с солдатами, ветеран вспоминает дни боев, рассказывает о героизме однополчан, призывает свято хранить традиции отцов и дедов. Он появляется в военный форме, при боевых орденах и медалях. И уже одно сообщение, что будет встреча со знаменитым сибирским охотником и прославленным снайпером, вызывает интерес, а его рассказы производят неизгладимое впечатление на молодых воинов.

Семен Данилович и сейчас помогает колхозу. Иногда он берет ружье и отправляется на охоту. Глаз, конечно, не тот стал, но без добычи почти не возвращается. Да и не в ней, собственно, дело. Главное в другом. На охоте, среди лесной тиши, легко дышится.

В 1969 году Семен Данилович совершил нелегкий для человека преклонного возраста путь. Он побывал вместе с фронтовыми друзьями на местах давно отгремевших боев. Рядом с ним в этой поездке можно было видеть Жамсо Санжиева, инженера из Читы, сына Тагона Санжиева, знаменитого снайпера, хорошего друга Семена Даниловича.