За гусями Белое море (Л. Попов)

Наша группа - три отпускника-офицера - в сентябре выехала на Белое море. Недалеко от города Кемь есть маленькая станция Заливы. Здесь мы и сошли с поезда.

Километрах в двух от станции - деревушка, куда мы держим путь.

Стоило нам заикнуться о ночлеге, как тут же встретили самый радушный прием. Хозяин дома Григорий Беккин оказался охотником.

На вечернюю зорю хозяин повел нас на озерца, километра за два от деревни.

Приведи сюда человека так, чтобы он не знал, куда попал, и никогда ему не догадаться, что всего километрах в пяти-семи отсюда накатываются на берег воды Белого моря. Да и как угадать, если мы сами не могли освободиться от впечатления, что находимся где-то у сонной речушки в Подмосковье. Но чуть ступишь в лес - сразу ноги вязнут во мху.

В один прекрасный день Григорий объявил об окончании ремонта моторной лодки. Наконец можно идти в море.

Вместе с нами вышли родственницы Григория из Беломорска - две пожилые женщины и очень общительная старушка. Они собрались за ягодами на острова.

Никто из нас прежде не видел нерпу, и вот метрах в пятнадцати от лодки выныривают сразу два тюленя. Григорий подсказал, что ближе к зиме их будет больше. Нерпа заходит в залив вслед за рыбой.

Краснолицый баклан

Подходим к Шуй-острову. Григорий высадил нас на берег и, пожелав традиционного "ни пуха ни пера", тотчас укатил с тем, чтобы вечером после работы вернуться и забрать нас с дичью и ягодами. Шуй-остров - великан, от суши отделяется глубокой и широкой (метров двести) протокой. Ширина острова - 7, длина - более 10 километров.

Знакомство с островом началось с того, что мы поднялись на тридцатиметровую скалу. Широкий берег залива, на котором мы охотились с Григорием на уток, справа с трудом просматривался, и только зоркий глаз мог рассмотреть крохотные желтоватые пятнышки зародов. Напротив в каком-нибудь километре - три острова. А дальше за островами и ширью залива рассыпается, сливается с водой зубчатая линия лесистого берега. Слева еще острова и большая вода - выход из залива.

Взгляд в глубь острова не может ни на чем задержаться: лес, лес, лес... Просматривая береговую линию острова, заметили большой залив, носящий название Большой Тор-губы.

Наступило время отлива. Вода отходила прямо на глазах, обнажая каменистые гряды и россыпи валунов.

Вышли к Большой Тор-губе. Более узкая у входа, она глубоко вдается в берег, охватив поверхность более полутора квадратных километров. Со всех сторон - заросли осоки и камыша. Камыш стоит и на сухой земле, куда не доходит прилив. Более редкий дальше от воды, он заходит в заросли березняка. Сколько же здесь подберезовиков! Выражение "ноге некуда ступить" воспринимаешь отнюдь не фигурально. На середине губы - небольшой островок. Вокруг него камни... Тсс! Да это гуси... Но до них далеко, а место за камышом совсем открытое и непроходимое. Заметив нас, загоготали гуси, поднялись всей стаей и ушли через открытое горло губы в залив.

Дело к вечеру. Голоса женщин в лесу давно смолкли, а тонкая струйка дыма, повисшая в неподвижном воздухе, подсказывает, что они уже вышли к берегу и готовят ужин.

Стаю куропаток вспугнули, когда до костра оставалось каких-нибудь 200 метров. С резким криком птицы ушли в глубь острова.

Давно закончился ужин, а Григория нет и нет. Но вот послышался слабый стук мотора. Наконец-то!

Утомленные впечатлениями дня и долгим ожиданием на берегу, вздремнули. Вскоре проснулись, но мотор молчал. С полчаса Григорий безрезультатно чудодействовал над мотором, но потом женщины решили больше не ждать, а плыть на веслах. Вначале мы овладели веслами, но уже через час ни самолюбие, ни мужская гордость не могли спасти положение - весла уже не слушались отяжелевших рук. Несмотря на вялые возражения, женщины сменили нас, и лодки пошли быстрее. Поражала неиссякаемая выносливость поморок. Слаженно, не сбавляя темпа, они гребли и гребли. Пришлось мобилизовать остатки энергии и волю, чтобы сменить наших спутниц и снова грести...

Прошло два дня, а у Григория все не ладилось с мотором. Вечерние зори коротали на озерцах. Утка подходила, но гуси оставались мечтой. К этому времени созрел план: выбраться на Шуй-остров и там обосноваться.

Хотели ехать на весельной шлюпке, но Григорий рассказал о нашей беде товарищу, и вечером он прибыл за нами на моторке.

Остров Чаетуший, где мы заночевали, голый, с редкими клочьями травы.

Утром проспали намеченный час и отъезжали поспешно, лишь наскоро перекусив, - нужно проскочить до отлива.

Видим много уток, подпускают на выстрел, но нам некогда. Владимир показывает вдалеке Большую Тор-губу. Он опаздывает, и нам придется туда добираться пешком с поклажей.

Попрощавшись и проводив глазами уходившую лодку, отправились берегом к губе. Скоро обнаружили какой-то новый широкий залив. Но что это? Мы ошибочно высадились не там, а от Шуй-острова нас отделяет около 700 метров воды. Неужели придется ждать двое суток, пока не прибудут Владимир или Григорий?

Все-таки что это за необитаемый остров, где мы вынуждены быть Робинзонами? От Частушьего он выгодно отличается богатой растительностью: преимущественно ель, но попадаются осина и береза. Здесь несчетное количество грибов: маслята, подберезовики и подосиновики. Остров делится на две части полу- затопляемой в прилив низиной со множеством непросыхающих луж. На дне луж сквозь прозрачную воду видны гусиные следы. Находим и другие типичные признаки пребывания гусей: перья, помет. Несколько ближе к лесу нашли землянку, накрытую бревнами и присыпанную землей, на которой проросла трава. Широкая амбразура, служащая одновременно и лазом в укрытие. Какие-то охотники добросовестно потрудились, соорудив такую основательную засидку на гуся. В одном месте под кустами обнаружили пестрые и белые перья какой-то крупной птицы. Недоумение наше скоро разрешилось - на острове жили три белые куропатки.

Начавшийся отлив принес избавление от вынужденного плена.

Пытаясь достать сбитую утку, мы обнаружили, что вода в проливе между островами чуть выше коленей.

Немедленно перебираемся на Шуй.

В память о радостных находках на "необитаемом острове" грибов, следов гусей, земляники, куропаток этот остров мы назвали островом Находок.

На подступах к Большой Тор-губе должна быть избушка косарей. Мы заторопились к ней. Накрапывал дождь.

Добраться до островка мне помогли несколько длинных жердей, переброшенных через наиболее топкие места. Устроившись на удобном камне, скрытом со всех сторон тростником, я убедился, что дополнительной маскировки не нужно. Теперь оставалось только ждать.

Заря совсем поблекла, и на западе оставалось только бледное сияние. Из-за вершин выплыла луна. Освещенный лес будто приблизился. Стали прилетать утки. Большая стая прошла над головой, стремительно снизилась и, вспенив воду, рассеялась в отдалении.

Чтобы не терять подранков, я стрелял на выбор лишь тех уток, которые проходили совсем близко от островка.

Ночь вступала в свои права. Водоплавающая живность "разговаривала" на разные голоса. Ухо опытного человека сумело бы выделить из этого многоголосья более десятка видов. Темные, едва различимые силуэты уток то и дело попадали на лунную дорожку. Наблюдая за сказочной живой игрой тени и света, забываешь про ружье. Преступно было бы нарушить, прервать это волшебное зрелище. Вот одна птица - ее хорошо можно рассмотреть - крохаль - попала в лунную дорожку и, словно не находя из нее выхода, плыла прямо к островку.

Однако совершенно неожиданно пришлось нарушить покой этой ночи. Из темноты вынырнула стая гусей, прогоготала о чем-то своем, ушла на короткое время в темноту и, захлопав крыльями, села под самый островок. После первого выстрела темный силуэт большой птицы сразу сник и остался на месте. Другой выстрел оборвал полет второго, взлетевшего гуся.

Между тем журчание спадавшей воды напомнило о времени. Несколько часов пролетели как одно мгновение. Большинство уток с отливом ушли вслед за водой через "ворота" в залив.

Отлив более быстротечен, чем прилив. Не прошло и часа, как обмелело настолько, что можно было начать собирать трофеи. Часть добычи увлек за собой отлив, и эта дичь была безвозвратно потеряна. Еще раз с досадой пришлось вспомнить, как важно иметь лодку. Гуси упали на внутреннюю сторону островка, и отлив их прибил к траве.

На побережье Белого моря, в зависимости от погоды, гусь держится со второй половины сентября до конца октября. Чаще всего массовый пролет приходится на первую декаду октября. Излюбленные места остановки гусей на кормежку - открытые, поросшие травой, ровные площадки или косы многочисленных островов. Птицы прилетают сюда в любое время суток, так что ожидать их появления можно постоянно. Даже грубые, кустарно сделанные профили помогают на охоте. Условия маскировки прекрасные, а разбросанные повсеместно валуны позволяют скрадывать этих чутких птиц. При наличии лодки можно приблизиться к острову со стороны леса, оставаясь невидимым для гусей, а затем уже лесом подходить к открытому берегу. Позднее, когда пригнали из деревни лодку, в двух из пяти таких попыток нам сопутствовала удача.

Тундряная куропатка

На островах бывают гусиные гнездовья, много яиц собирают местные жители.

По утрам в Большой Тор-губе охота скоротечна. Двое занимают места по обе стороны "ворот", а третий обходит подкову губы, вспугивая тех уток, которые еще не улетели на дневку. Неплохая утренняя охота и на косе острова Находок. Из глубины залива на большую воду много уток тянет через эту косу.

На Зеленый островок мы снова перебрались с началом прилива. Чуть поднялось солнце, с двух сторон донеслось бормотание тетеревов. Вскоре высоко в небе прошли три тетерева и сели: два на березу, а третий на ель. Минут через тридцать к ним присоединилось еще около десятка птиц. А еще через полчаса можно было насчитать до тридцати косачей.

Через три дня с помощью чучел мы добыли на этом островке двух тетеревов.

Гуси пришли, когда начался отлив. Они сели далеко от нас, но вдруг взлетели и переместились на середину губы, метрах в ста пятидесяти. Вода отступала, и гуси мало-помалу приближались к нам. Когда до них оставалось не более 70 метров, случилась оказия. Неловко повернувшись (тогда как ни о каких движениях не могло быть и речи), один из нас соскользнул с камня. Вероятно, мы бы остались ни с чем, если бы один гусь, отбившись от стаи, не повернул к островку. Испорченная охота была спасена очень красивым выстрелом, после которого гусь упал прямо к ногам.

Дней за десять до конца сентября мы узнали, что тут отличная охота на рябчика.

Северный попугай

То перепархивая с дерева на дерево, то быстрыми перебежками по земле рябчики шли на манок иной раз по нескольку штук сразу. Подчас не нужен был и манок, лишь стоило удачно встать и оказаться в центре разбившегося выводка.

Последняя неделя сентября. Начались заморозки. Погода стала неустойчивой с неожиданными чередованиями сырого ветреного ненастья и солнечного безветрия. Солнце появлялось, но не грело.

Мои спутники отправились на станцию за продуктами, а я остался на острове.

Весь день в лесу слышались звуки стонущих лосей. К ночи они усиливались.

Да, лосей на Шуй-острове собралось в ту осень много. Но они не держатся здесь постоянно, а переходят из года в год ранней весной по льду с материка и возвращаются осенью до ледостава обратно вплавь через Салму.

Возвращение моих товарищей со станции совпало с моряной (сильным ветром с моря), который нагнал столько воды, что она затопила всю громадную низину, образующую берег залива. Многие места на Шуй-острове стали непроходимыми, и наш домик, предусмотрительно построенный на бугре, оказался на маленьком островке. Впрочем, мы не терпели бедствия. Высоких сапог хватало, привычные маршруты оставались доступными. С моряной пришли утки и гуси. Такого количества птицы нам не приходилось видеть даже в Астраханской пойме. Табуны уток, точно черные реки, вливались в залив. На вечернюю зорю никуда не пришлось идти - утки прилетали к самому домику. Казалось, что в заливе собралась дичь со всего побережья Белого моря. Птичьи крики сливались в какой-то сплошной неумолчный стон.

К утру море вернулось в привычные границы, оставив на побережье бесчисленные озерца и лужи.

На Белом море мы впервые наблюдали северное сияние.

Отпуск подходил к концу. В последний день состоялась встреча с охотинспектором из города Кеми. Мы оказались на приписной территории. К нам отнеслись доброжелательно, но предупредили, чтобы в будущем мы заезжали за путевкой в общество охотников.

г. Кемь.